Наверно это не правильно хоронить человека раньше смерти. Даже зная что он не вернется живым. Даже зная, что приказ "действовать по обстановке" фактически разрешение на самоубийственный маршрут. Даже зная что не для всех война закончится мирными пактами и договорами на "высоком уровне". Даже зная что для некоторых уже не будет понятия "мирного времени". И что уйти они захотят там же, где и те кто им был дорог... Только я закрываю глаза и вижу КАК это будет. Даже знаю когда и во сколько. Вижу и чую как она спокойно улыбнется и мысленно поблагодарит своих избавителей и...
Об этом не напишут в новостях и не расскажут в газетах. Как и не расскажут что делал один отдельно взятый человек в конкретной точке нашего огромного шарика. ЕЕ даже врятли похоронят. В лучшем случае сожгут... Да и хорошо все это, наверное...
А я сижу впервые не могу заставить себя ничего сделать...
...
Закатилася зорька за лес, словно канула.
Понадвинулся неба холодный сапфир.
Может быть, и просил брат пощады у Каина,
Только нам не менять офицерский мундир.
Затаилася речка под низкими тучами,
Зашептала тревожная черная гать.
Мне письма написать не представилось случая,
Чтоб проститься с тобой, да добра пожелать.
А на той стороне комиссарский редут - только тронь, а ну
Разорвет тишину пулеметная смерть.
Мы в ненастную ночь перейдем на ту сторону.
Чтоб в последней атаке себя не жалеть.
И присяга верней, и молитва навязчивей,
Когда бой безнадежен и чуда не жди.
И холодным штыком мое сердце горячее,
Не жалея мундир, осади, остуди.
Растревожится зорька пальбою да стонами.
Опрокинется в траву вчерашний корнет.
На убитом шинель с золотыми погонами,
Дорогое сукно спрячет сабельный след.
Да простят мне все то, что я кровью своею испачкаю,
И все те обо мне, чья память крепка.
Как скатится слеза на мою фотокарточку
И закроет альбом дорогая рука.