- А чего в нем было больше? Серого или Странника? - Свободы...
если при мне кто нить на завод Красный Октябрь (если речь заранее идет не о кондитерке) скажет хоть что-то о конфетах и сладостях... продолжим общение после прочтения информатория... ибо достало!
ЗКО...много
В далеком 1895 году в Париже директором Парижского международного банка Т. Ломбардо было учреждено "Уральско-Волжское металлургическое общество". Оно было анонимным и имело капитал в 18 миллионов франков, разделенный на 36 тысяч акций достоинством по 500 франков каждая. В ту пору курс валют складывался явно в пользу русского рубля (500 франков равнялось 187 рублям 50 копейкам).
После изучения состояния металлургической промышленности и рынка России представители общества французские инженеры Дарен, де-Морг и де-Вердильон установили, что металлургических заводов в России мало, а внутренний рынок необъятный, т.к. строились железные дороги, развивалось промышленное и жилищное строительство.
Выбирая уездный город Царицын под постройку нового металлургического гиганта, французские инженеры Арно, Бушар, Леруж и другие исходили из его выгодного географического положения на пересечении как водных, так и наземных путей, благодаря которому в 90-х годах XIX века уездный город превратился в крупный транспортный и торгово-промышленный центр Нижнего Поволжья. Экономическая выгода строительства металлургического завода обусловливалась также тем, что "в Царицын по Каме и Волге можно было доставлять уральский чугун, а из Баку - нефтетопливо (мазут)". Помимо этого их привлекала возможность использования самого экономичного водного вида транспорта, наличие избытка рабочий силы и обширного рынка сбыта произведенной металлопродукции. Большинство из перечисленных причин остаются актуальными и сегодня.
В 1896 году французские акционеры получили у последнего российского императора Николая-II разрешение на ведение коммерческих операций в России (причем российское правительство оставило за собой право: в любое время без объяснения причин расторгнуть этот договор) и, арендовав у Царицынской городской Думы 200 десятин земли сроком на 99 лет, приступить к строительству завода. Арендная плата была внесена за 10 лет вперед.
Французские акционеры также пожертвовали 50 тысяч рублей на постройку кафедрального собора. Строительная площадка в длину занимала территорию от ныне существующего проспекта Металлургов до бывшей улицы Карусельной (ныне 39-й Гвардейской). В ширину же площадка простиралась от Берега Волги до теперешнего проспекта им.Ленина. Весь этот огромный массив считался заводской землей и был обнесен канавой.
Со стороны города территория, арендованная под металлургический завод, была ограничена оврагом. Этот овраг получил название " Банный" благодаря расположенной на его склоне бани, построенной для рабочих завода. Сейчас на засыпанной части Банного оврага расположен основной цех завода ЭСПЦ № 2.
Главным административным лицом стройки, а в последствии генеральным директором был француз по фамилии Бушакур. Специалисты характеризовали его как инженера высшего ранга. Начальником строительной конторы и главным подрядчиком был Леруж.
Весенним днем 30 апреля 1897 года в присутствии большого количества приглашенных произошла торжественная закладка первой заводской плиты. Протоиерей Флегматов осветил место строительства. Городской голова Семенов пожелал господам заводчикам успехов и предоставил слово предводителю дворянства Саратовской губернии, в которую раньше входил Царицын, Петру Столыпину.
- Господа! Сегодня на этом месте будет заложен крупнейший в России железоделательный завод, - сказал будущий реформатор Петр Аркадьевич. - Разрешите мне от имени его Императорского Величества Государя Николая II и от Вашего имени благословить господ заводчиков на важное для России дело.
Столыпин достал золотую монету и положил её рядом с первой заводской плитой. Как вспоминали старожилы, было это рядом с электро-компрессорным цехом.
Строительство завода шло быстрыми темпами даже по современным меркам. Финансировалось оно Парижским Международным банком в партнерстве с Санкт-Петербургским Международным Коммерческим банком во главе с господином А.Ю.Ротштейном. Как и предполагали французы, недостатка в рабочей силе не было. Они без труда набрали свыше двух тысяч строительных рабочих, выходцев из более чем 39 российских губерний, таких как Тамбовская, Пензенская, Нижегородская, Симбирская и др., в том числе и таких отдаленных, о которых мы знаем только из истории: Курляндская, Лифляндская, Хволынская. Строительные рабочие жили в чудовищных условиях: "Это были ямы с двухскатной крышей. В крыше находились фонари-ниши, назначение которых сводилось к тому же, что имеют окна. Рамы фонарей были небольшие, а ниши глубокие. Все это резко ограничивало проникновение дневного света в жилище рабочих. Бараки-ямы были односемейные и общие на несколько десятков человек. Вдоль стен внутри такой квартиры располагались сплошные нары. В центре стоял грубосколоченный длинный стол, а возле него скамейки на врытых в земляной пол стойках. У входной двери кадка с водой. В грязных землянках даже в яркие летние дни царили сырость и грязь, нездоровый спёртый воздух. Ютившиеся здесь люди часто болели. В землянки часто заглядывали и творили свое страшное опустошение дизентирия и холера. Не только строители, но и первые металлурги хлебали горе в таких вот жилищных условиях". Возрастной состав заводчан колебался от 15 до 65 лет. Но основная масса работников завода и жителей его поселка была самого работоспособного возраста от 20 до 50 лет. В основном они были семейные, как правило, имеющие 1-2 детей, или же пока бездетные. Только 4 семьи имели по 6 детей.
Заводу требовались не просто рабочие кадры, но и квалифицированные специалисты. " На поиски инженерно-технических работников и рабочих, имевших достаточный опыт в черной металлургии, заводская администрация рассылала своих агентов-вербовщиков на другие, действовавшие предприятия. Вербовщики не стеснялись в посулах, соблазняли людей большими обещаниями, а проще сказать, сманивали квалифицированных рабочих не всегда сбыточными выгодами. Инженерно-технические работники и практики, перекочевывая в Царицын, нередко увлекали за собой "хвосты" своих, тоже квалифицированных товарищей, близких и далеких родственников… Вербованные рабочие именовались выписными, им предоставлялась жилая площадь: одиноким - в казармах, семейным - квартиры в "Русской деревне".
Всеми работами по постройке завода руководили французские инженеры Гордиен и Волос. Прижимая и обкрадывая строителей, они так нажились на этом, что после окончания строительства остались в Царицыне и приобрели болто-заклепочный завод. Квалифицированные специалисты приезжали также из Франции и Бельгии.
Уже в первый год на заводе построили мартеновский, литейный, листопрокатный и механический цехи, водокачку, главную контору, железнодорожный мост. При полной мощности мартеновский цех, к примеру, имел девять печей. Три 30-тонных, самых мощных, четыре 20-тонных, а две и вовсе "малютки" - по 5 тонн каждая". И хотя независимые эксперты из числа иностранцев отмечали, что "завод является одним из самых лучших, который когда бы то ни было был в Европе, к тому же он очень искусно задуман и расположен…", все же завалка печей шихтой производилась вручную. Также вручную разгружался и сортировался весь железный лом, поступавший на шихтовый двор.
Уборка слитков и изложниц производилась паровыми кранами. Но кранов на всем заводе имелось всего лишь три и только к 1917 году их стало десять. Еще хуже было в прокатных цехах: они не имели ни одного крана. На блюминге кантовка 200-пудовых слитков при нагреве и прокатке, а также выдача их из печей производилась ручным способом. На всех прокатных станах подача многопудовых заготовок раскаленного металла осуществлялась на тележках ручным способом. Вручную орудовали вальцовщики, а это было не только тяжело, но и очень опасно для жизни. Стоило только вальцовщику стана на миг замешкаться, опоздать подхватить клещами раскаленный прут металла, как он, упущенный, бешено извиваясь, устремлялся по цеху, сжигая и срезая все на своем пути. В сортовых цехах каждый из трех станов имел камерную нагревательную печь с ручной посадкой. Продукция металлургического завода была тяжелая и громоздкая, однако вся она переносилась и грузилась вручную. Руками и горбом перетаскивались металлоизделия в склад готовой продукции, вручную под "дубинушку" грузились они в вагоны.
Верхом механизации была прокладка в некоторых цехах узкоколейных железнодорожных путей.
Первым на заводе заработал механический цех. На станках готовили детали для монтируемых машин. Потом дала металл чугунолитейка. Наступило 25 ноября 1898 года. "У мартеновского цеха шумно и людно. Лязгали буферами юркие паровозики "Кукушки", на маленьких платформах - короба с металлоломом. Наверху печи стоят рабочие. Изо всех сил упираясь, они шагают по стальному настилу, навалившись грудью на поручень ворота, поднимают короб за коробом. Вот подняли тюки соломы, бросили в печи, на солому полетели брусья сухих дров. Накрутив на палку тряпье, сталевар макнул его в ведро с керосином и, перекрестившись, поднес зажженную спичку. Дымно вспыхнув, факел полетел в начиненную соломой и дровами утробу печи, там стало светло, черный дым повалил из трубы".
Так день 25 ноября 1898 года, ознаменованный первой плавкой мартеновской печи, стал днем рождения завода. В народе Уральско-Волжский металлургический завод, близ Царицына, называли просто французским. Он начал сбывать торговое (котельное, резервуарное, угловое, сортовое, заклепочное, обручное) железо, рельсовые крепления и принимал заказы на стальные и чугунные отливки.
Работая на полную мощность, блюминг мог производить до 500 болванок с диаметром валка 1150 миллиметров в сутки. В крупносортном цехе имелся стан 750 с четырьмя клетями и приводом от паровой машины в 4 тысячи лошадиных сил, в листопрокатном - три стана: "2200", "1700" и "970" с приводом от паровой машины в 1800 лошадиных сил и тремя нагревательными печами Сименса. В сортовом цехе также три стана: "450", "325" и "230" с приводом от паровых машин, на каждом - камерная нагревательная печь.
Шихтовая база в ту пору располагалась на площади, где позже, в советские годы, поднялся новосреднесортный цех. Там же разделывали шихту, при чем ручным способом, применяя кузнечные зубила и тяжелые кувалды. Ни автогенной, ни бензорезной техники не существовало.
Копер располагался в юго-западном углу завода, где теперь депо. Грохот в цехах и как бы предупреждал - берегись, не зевай. Шумно передвигались краны, громко ухали прессы, лязгали прокатные станы, рев несся от нагревательных печей. В воздухе - пыль, хлопья непрогоревшего мазута, копоть.
Цех блюминг до революции назывался рельсопрокатным. Границы его простирались до конца самотаски пресса резки сортовой заготовки. Дальше начиналось отделение по производству рельсовых креплений.
С южной стороны чугунолитейного цеха размещался каменный корпус модельного отделения со складом. Листопрокатный работал там же, где он был до пуска стана "2000", но он в годы советской власти значительно расширил свои границы. Параллельно ему с южной стороны располагалось здание электростанции.
Рядом находился резервуар, охлаждаемой льдом питьевой воды, с песочными фильтрами, и здание конторы прокатных цехов. Кровельный цех, ныне цех проката тонкого листа, до сих пор стоит там, где он стоял первоначально. Но в те давние времена от сортовых цехов его отделяли железнодорожные пути узкой колеи. Дореволюционный работник завода Николай Александрович Введенский вспоминал: "Не знаю, было ли на заводе что-либо более громоподобное, чем кровельный цех. Многометровые в диаметре шестерни открытого репродуктора передачи от паровых машин грохотали так, что слышно было даже в селе Городище… Теснота отмечалась в любом цехе, но самая невероятная была в кровельном".
Рабочая площадка между линией прокатного стана и печей не превышала трех с половиной метров по ширине. На этой площадке, в тесноте и смраде от горящей смазки валков и дыма печей, работали вальцовщики, болтовщики и те, кто, раздирая раскаленные листы железа, комплектовали в три листа пакеты. Комплектовщики действовали вручную, сгибая пакеты вдвое и придерживая листы ногой, на которой надет железный галош. В летнее время жара, смрад, копоть доводили людей кровельного цеха до потери сознания, их выносили на руках на свежий ветерок, клали под теневую стенку, обливали холодной водой. Придя в себя, рабочий опять спешил в этот ад. Ни в одном цехе не было искусственной вентиляции, естественной же имелось исключительно мало, а кое-где и она отсутствовала. Дым нагревательных печей растекался по всему цеху, оседая на стенах, окнах, оборудовании и на людях. Но такой копоти, как все в том же кровельном цехе, не сыскать было нигде. Нагревательные печи здесь работали на угле при коптящем пламени. Даже гнездившиеся в кровельном цехе воробьи потеряли свою природную окраску и удивляли всех вороной мастью.
Сортовые цехи и сейчас расположены на прежнем месте, но только занимают они значительно расширенную площадь.
С западной стороны вальцетокарного цеха, размещавшегося под одной крышей с механическим, работал кузнечный цех. До недавнего времени здесь был цех ширпотреба. С кузнечным цехом соседствовало депо для паровозов.
Рабочий день на французском заводе продолжался 12 часов и был узаконен правилами внутреннего распорядка. В этих правилах указывалось:
Рабочий день считается: для дневных работ с 6 часов утра до 6 часов вечера, для ночных работ с 6 часов вечера до 6 часов утра.
На заводе широко применялись штрафы. Существовал специальный "Табель взысканий, налагаемых на мастеровых и рабочих", состоявший из 27 пунктов.
По этому табелю взимались и денежные штрафы: За ослушание - 1 руб., за нарушение тишины при работах шумом, криком, свистом и пр. - 1 руб., за сообщение неверных сведений о произведенной работе 1 руб., за вход или выход из завода не через предназначенные для рабочих ворота - 50 коп.
Особенно тяжелым становилось положение рабочих в годы кризисов, когда сокращалось производство, увеличивалась безработица.
Под знаком кризиса прошел 1902 год. На французском заводе в этот год действовали лишь две мартеновские печи, и более половины рабочих остались без средств к существованию.
После выпуска облигаций в 1902 году стало возможным ввести в строй мелкосортный, а в 1903 году и проволочный цехи. Они ютились в одном корпусе, под единой крышей, но их разделял узкий, ничем не огражденный проход. На месте ремонтно-котельного цеха (теперь цех ремонта металлургического оборудования) примерно в 1904 году возвели мостовой цех, который являлся филиалом Путиловского завода (Петербург) и позже был передан французскому заводу. В 1907 году в мартеновском цехе была пущена новая печь производительностью 1000 пудов. О ней владельцы долго шумели как о чуде. И в самом деле, такой объем производства печи в то время был вершиной. Приблизительно в 1910 году на месте нынешнего цеха ремонта металлургических печей был построен оцинковочный цех, где оцинковывали кровельное железо.
Одновременно с заводом рос жилой массив, впоследствии ставший крупнейшим промышленным районом города. На утопавшем в зелени поселке "Малая Франция" в частных домах жили мастера и высококвалифицированные рабочие, преимущественно французские. Освещался поселок керосиновыми фонарями, везде были шлаковые дорожки.
Особой роскошью отличался поселок "Большая Франция". На нем располагались дома руководителей завода. Чего стоил один только дом первого директора завода Бушакура. Двухэтажный коттедж с мансардой, внутри украшенный зеркалами и отражающимися в них картинами. Жаль только, что Гражданская война и Сталинградская битва оставили от него только ступеньки. На поселке имелась небывалая по тем временам роскошь - электричество. По деревянным настилам на племенных лошадях ездил на работу в Главную контору (ныне заводоуправление) директор. Известно, что бельгиец Лев Павлович Лоэст, руководивший заводом с 1910 по 1917 год, был холостяком и жил в своем особняке один с таким же количеством собак, как и комнат. Разделял эти два поселка парк. В нем был теннисный корт, на зиму становившийся катком, площадки для выступления артистов и т.п.
Вход в парк охранял жандарм. Он не пропускал сюда жителей "Русской деревни", в которой домики были намного проще. Тесные, с низкими потолками глинобитные казармы на четыре хозяина. Освещения на поселке не было. Предполагалось посадить сквер, но вместо него поселок всегда "украшали" лужи и грязь. Правда, было на поселке достижение цивилизации - открытый кинотеатр "Ля руж" ("Заря"). Известно, что он неоднократно горел, ведь поджигали его сами владельцы, предварительно застраховав на солидную сумму денег. Самым посещаемым на "Русской деревне" местом был базар с многочисленными шинками, где продавали спиртное в таре от "мерзавчика" (50 грамм) до "Гусиньи" (3 литра). Так как на заводе столовых не было, то каждый рабочий приносил с собой на обед еду, а холостяки пользовались услугами специальных базарных рядов, которые назывались "обжорки". Здесь можно было купить домашнюю еду (жаренную рыбу, уху, борщ или котлеты).
На берегу Волги располагался поселок "Халтаевка", построенный "на халяву" самими рабочими из сплавляемой по реке древесины. К 1903 году сложилась обстановка, когда администрация завода стала разрешать рабочим строить свои собственные дома. Больше того, отдельным рабочим даже выдавались денежные ссуды для постройки. В 1907 году завод под дальнейшую застройку арендовал участок земли от нынешнего проспекта Металлургов до оврага, что за старым стадионом. Застройка шла и на городской земле. На вновь арендованный участок земли завод протянул водопровод на три колонки общего пользования. Все возводившиеся дома были деревянные, располагались они скученно. Распространил завод свою заботу о рабочих и их домовладениях и до создания противопожарной "команды". Стоял в поселке так называемый сарай, при нем обитал дежурный сторож, старик. Он и пожарник, и кучер при единственной лошади. Пожарный сарай имел оборудование: телегу с порожней бочкой и насос на двухколесном прицепе, а также шланги и одно ведро. Ведро заботливые хозяева включили в оборудование для того, чтобы в случае пожара черпать им воду из Волги и наполнять бочку.
Первоначально при заводе не было даже больницы для рабочих и их семей, не сразу появилась и начальная школа. Зато питейные заведения открывались одно за другим, и к 1917 году их было более ста.
В начале XX века после многочисленных просьб и обращений жителей поселка в русской деревне французского завода появилось трехклассное церковно-приходское училище, а к 1914 году - еще одна начальная школа.
К тому времени в поселке проживало более 15 тысяч человек.
Из года в год сохранялась в заводском поселке и транспортная проблема. На заводе работало много рабочих и служащих, живших как в самом городе Царицыне, так и в селах Городище, Орловка, Рынок. Пути сообщения с городом и поименованными селами были преимущественно пешеходные.
Правда, с открытием навигации между заводом и городом курсировали баркасы "Татарченок" и "Казак", иногда их подменял "Пришиб". Однако рабочие, проживавшие в городе, не могли пользоваться этим транспортом, так как рейсы баркасов не были приурочены к сменам, также как и местный поезд, который проходил мимо завода только дважды в сутки. Кроме того, отпугивала стоимость проезда в размере 5 копеек в один конец. Это было обременительно и люди ежедневно вышагивали по дорогам и без дорог длинные версты. В зимние морозные дни рабочие, жившие далеко от завода, размещались, где только выискивали возможность, или ютились внутри завода от воскресенья до воскресенья.
В черту города завод и окружающие его жилые постройки были включены в январе 1908 года. Однако лишь в декабре 1915 года от Балкан (район Царицына) до французского завода был пущен трамвай.
В 1909-1912 годах между уральской и южной металлургией развернулась ожесточенная конкурентная борьба за сбыт кровельного и сортового железа. Царицынский металлургический завод, являясь единственным на Волге, занимал привилегированное положение в Волжском бассейне и имел устойчивый рынок сбыта продукции. Завод преуспевал. Так, в 1910-1911 годах завод выпустил 8,5 млн. пудов стали и 6,7 млн. пудов проката и готовых изделий. Хозяева «Урал-Волги» получили 1 млн. 536 тыс. рублей прибыли.
На завод обратило свои взоры Донецко-Юрьевское металлургическое общество («Дюмо»). Оно являлось крупнейшим объединением металлургических заводов Юга и занимало руководящее положение в синдикате «Продамета», объединявшего всю металлургию Юга. В 1911 году сумма основного капитала Донецко-Юрьевского металлургического общества с помощью парижских банков была увеличена с 15 до 22,1 млн. рублей для того, чтобы приобрести царицынский завод «Урал-Волга». В 1912 году сделка состоялась и царицынский металлургический завод перешел в аренду.
С переходом французского завода в собственность «Дюмо» синдикат «Продамета» проникал в Волжский бассейн и в Царицынский район, вытесняя оттуда уральское железо синдиката «Кровля».
После полного воцарения синдиката «Продамета» на рынке металла он стал диктовать условия как производителям, так и покупателям продукции. Например, создал искусственный дефицит кровельного железа, тем самым вызывая повышение цен и собственной прибыли.
В 1913 году царицынский завод под управлением новых хозяев выпустил 7 млн. 200 тыс. пудов металла (4 процента ото общего объема произведенной в России стали). На заводе было занято 5109 рабочих.
C момента возникновения завода тяжелые условия работы, произвол и грубость администрации и относительно невысокие заработки (90 коп. в день, 27 рублей в месяц) вызывали недовольство среди металлистов (именно так раньше называли металлургов). Волнения в рабочей среде заканчивались многочисленными стачками и забастовками, которые повторялись снова и снова: в 1899 году, в апреле 1900 года, в 1901 и в 1903 годах.
Выступления приобретали все больший размах. Осенью 1904 года на заводе возник первый в городе социал-демократический кружок среди рабочих. После этого предприятие становится центром революционного движения всего Царицына. Возглавлял кружок токарь механического цеха Иван Иванович Гаврилов. Лидерами революционного движения в разное время были: Вершинин, Чекасинов, Гостюшкин, Филиппов, Долгов, Потапкин и многие другие. В событиях первой русской революции металлурги принимали самое активное участие.
В 1908 -1912 годах руководство завода пошло на беспрецедентные меры, дабы предупредить повторения событий первой русской революции 1905 года. В цехах запрещалось собираться даже по трое человек. На ужесточение правил рабочие отвечали по-своему. Свидетели рассказывали о случае, когда к начальнику сортовых цехов немцу Дрейману пришли подчиненные, взвалили его на тачку, вывезли из цеха и вывалили в канаву. После инцидента Дрейман вынужден был уволиться с завода, так как рабочие в противном случае грозились его убить.
С началом первой мировой войны положение еще более ужесточается: запрещают даже обеденные перерывы, рабочий день увеличивается до 14 часов. Но из-за износа оборудования объемы производства сокращались. Нужды фронта вызвали необходимость строительства в 1914 году шрапнельного цеха.
Война обострила и без того сложные противоречия – в 1916 году рабочие устраивали забастовки четыре раза. А 1917 год состоял из бесконечных стачек, митингов и забастовок. К началу Великой Октябрьской социалистической революции мощность завода составляла 125 тысяч тонн готовой продукции десяти марок стали.
Революция бурей пронеслась по стране. Заводы и фабрики переходили в собственность Советского государства. Взметнулось красное знамя и над французским заводом в Царицыне. 4 ноября 1917 года пленум царицынского Совета постановил: «Единственной властью в городе Царицыне отныне объявляется Совет рабочих и солдатских депутатов». В августе этого же года, согласно декрету Совета народных Комиссаров о национализации заводов и фабрик, Царицынским советом народного хозяйства были национализированы французский и орудийный заводы. Старые заводоуправления были распущены. Власть перешла к рабочим. Совет народного хозяйства приступил к выборам членов фабрично-заводского управления национализированного предприятия. Первое рабочее заводоуправление возглавил Петр Васильевич Самарский.
Летом 1918 года фронт приблизился к городу. По требованию Царицынского революционного городского штаба на заводе формировались красногвардейские отряды. Рабочие трудились, невзирая на неумолчный гул канонады. На заводе не хватало сырья, топлива.
В период Гражданской войны царицынский завод "ДЮМО" превратился в важнейшую базу вооружения Красной Армии и Военно-морского флота. В короткий срок было освоено производство броневых щитов. Ими бронировали речные буксиры и катера.
В условиях Царицына, имевшего развитый железнодорожный узел, огромную роль в обороне города играли бронепоезда. Французский завод в кооперации с орудийным становится базой строительства и восстановительного ремонта бронепоездов, производит бронелетучки. Только за 1918 год на заводах Царицына было отремонтировано 39 и построено новых 11 бронепоездов, бронировано 12 пароходов, изготовлено 18 броневых автомобилей. Помимо этого на орудийном и французском заводах было отремонтировано до 300 орудий разного калибра.
1919 год стал для промышленного гиганта кризисным — катастрофически не хватало сырья, топлива, запасных частей и смазки. В мае завод мог остановиться. На прием к В.И. Ленину в Москву были отправлены рабочий Гостюшкин и инженер Майм. Вопрос с топливом был решен положительно.
Понемногу бури Гражданской войны стихали. Необходимо было в срочном порядке восстанавливать завод и налаживать его работу. Один за другим с фронтов возвращались на рабочие места заводчане. Для налаживания производства на должности инженеров смело выдвигали опытных мастеров. Заведующий лабораторией химик Павел Никифорович Зырянов стал выполнять обязанности главного металлурга завода. Первым красным директором завода был избран вальцовщик тонколистового цеха Петр Семенович Сорокопудов. 18 января 1920 года Царицын посетил председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета М.И. Калинин. В своем выступлении перед рабочими Михаил Иванович Калинин обратил внимание на необходимость как можно скорее восстановить и пустить металлургический завод.
Разоренная советская страна особенно остро нуждалась в металле. В августе 1920 года Советское правительство отнесло Царицынский металлургический завод, бывший "ДЮМО", к группе особо важных предприятий республики. Тогда же заводу была дана производственная программа на 1920 год в объеме 1,3 млн. пудов металла. Для ускорения восстановительных работ и выявления их объема на заводе была проведена "неделя ремонта". Творческий подход к решению важнейших производственных задач позволил краснооктябрьцам в кратчайшие сроки восстановить завод. 5 декабря 1922 года в честь пятой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции по инициативе директора Авксентия Семеновича Кивгила завод был переименован в "Красный Октябрь".
Несмотря на нелегкое социально-экономическое положение новорожденной страны, металлурги "Красного Октября" трудились самоотверженно, перевыполняя производственные планы. В 1925-1926 гг. восстановленная мощность завода достигла довоенного уровня. Но более высокие показатели не могли быть достигнуты на морально устаревшем оборудовании предприятия. Требовалась капитальная модернизация производства.
В ноябре 1925 года был составлен первый проект модернизации завода. Задачи, которые тогда стояли перед заводом, во многом сопоставимы с современными. Тогда, также как и сейчас, была задумана крупномасштабная реконструкция. Обстоятельства требовали таких темпов реконструкции, которые обеспечивали бы с опережением пуск Сталинградского тракторного завода. Только тогда было еще сложнее, потому что производство автотракторных сталей было делом абсолютно новым. И именно нашему заводу было поручено стать основной базой производства качественных сталей и проката специального назначения.
Что к этому времени представлял из себя "Красный Октябрь"? В год он выпускал 217 тысяч тонн металла. Был оборудован новыми мартеновскими 50-тонными печами. Имел переоборудованные проволочный и мелкосортный станы. Несмотря на то, что был усилен внутризаводской транспорт и даже в 8 раз увеличена мощность заводской электростанции, всего этого было явно недостаточно. Предстояло заново переоборудовать весь завод, построить и расширить действующие цехи с тем, чтобы увеличить выпуск продукции в 3-4 раза.
Не обошлось без проб и ошибок. Первая опытная плавка качественной стали, осуществленная 29 мая 1930 года, не удалась. Последствия неудач сказывались незамедлительно: только в 1930 году на заводе сменилось трое директоров (Левандовский, Марченко и Клипов, который руководил заводом до 1932 года).
Опыт по преодолению трудностей имел большую ценность для других реконструируемых предприятий. Как писал "летописец завода" Михаил Водолагин: "Опыт "Красного Октября" свидетельствовал, что успех дела решают кадры. Большой экономический эффект дали перевод цехов на хозрасчет и борьба за искоренения уравниловки. В этих же целях осуществлялось укрепление единоначалия во всех звеньях руководства производством, повышение ответственности руководителей всех рангов".
За несколько лет заводчанам удалось осуществить почти все задуманное - Красный Октябрь" преобразился, реконструкция не замедлила сказаться на производительности. Начало 30-х годов краснооктябрьцы встретили с высоко поднятой головой - успехами их труда гордилась вся страна.
За годы первых пятилеток (1929-1940 гг.) завод был коренным образом реконструирован и превращён в важнейшую базу производства высококачественной стали для предприятий автомобильной, тракторной промышленности, с.-х. машиностроения. Наращивая темпы производства, и основывая новые марки, к 1941 г. предприятие становится единственным металлургическим гигантом Юга страны, производящим 9 % всей выпускаемой стали для оборонной промышленности СССР. Во время Великой Отечественной войны 1941-45 гг. завод был полностью разрушен и не восстанавливался; сохраняется как памятник героизму защитников Сталинграда. Территория завода «Красный Октябрь» с конца сентября 1942 г. стала ареной ожесточенных боев Красной Армии с немецко-фашистскими войсками. Цехи завода были превращены в укрепленные опорные пункты и узлы обороны. На этом участке фронта враг так и не сумел пробиться к Волге. С 15 по 25 октября 1942 года бойцы 253-го Таращанского стрелкового полка вели бои за центральную заводскую лабораторию, превращенную немецко-фашистскими войсками в сильно укрепленный узел сопротивления. Упорные бои шли за каждое помещение, лестницу, этаж здания. Воинами Таращанского полка на стене разрушенной лаборатории была сделана надпись: «Здесь стояли насмерть герои-таращанцы», которая позже в 1948 г. воспроизведена на мемориальной доске. Но уже через 5 мес. после окончания Сталинградской битвы 31 июля 1943 завод выдал первую плавку стали, а 31 августа — первую тонну проката. К 1949 г. был превзойден довоенный уровень производства. Свою действующую структуру и окончательную специализацию завод получил уже в послевоенное время. Основные производственные мощности были запущены в 50 — 70-е годы. К 1986 году завод располагал производственным потенциалом, способным обеспечить в год выплавку стали в объеме 2 млн. тонн, проката — 1,5 млн. тонн. Его доля составляла 12 % производства качественных сталей в стране, в т. ч. Нержавеющих сталей — 14 %, стали электрошлакового переплава — 52 %. В сортаменте завода насчитывалось 500 марок стали, выпускаемой по стандартам РФ, Германии, США, Японии. Завод награждён орденом Ленина (1939) и орденом Трудового Красного Знамени (1948), в 1985 ВМЗ «Красный Октябрь» был удостоен ордена «Отечественной войны» I степени за заслуги в обеспечении Советской Армии и военно-морского флота в годы II-ой Мировой войны. К 1990г. завод стал ведущим в России предприятием по производству высококачественных и специальных марок стали для передовых отраслей народного хозяйства. Сегодня появились новые широкие возможности для выплавки стали в электропечах.
И если коротко:...
Волгоградский металлургический завод "Красный Октябрь" является одним из крупнейших производителей качественного металлопроката специальных марок стали для предприятий автомобилестроения и авиационной промышленности, химического, нефтяного и энергетического машиностроения, нефтегазодобывающей промышленности в нашей стране.
История предприятия насчитывает более ста лет. Основан завод 30 апреля 1897 года французским акционерным "Уральско - Волжским металлургическим обществом" на окраине г. Царицына, а в ноябре 1898 г. была пущена первая мартеновская печь. За годы первых пятилеток (1929-1940 гг.) завод был коренным образом реконструирован и превращён в важнейшую базу производства высококачественной стали для предприятий автомобильной, тракторной промышленности, с.-х. машиностроения. Наращивая темпы производства и осваивая новые марки, к 1941 г. предприятие становится единственным металлургическим гигантом Юга страны, производящим 9 % всей выпускаемой стали для оборонной промышленности СССР. Во время Великой Отечественной войны 1941-45 гг. завод был полностью разрушен, но уже через 5 мес. после окончания Сталинградской битвы 31 июля 1943 завод выдал первую плавку стали, а 31 августа - первую тонну проката. К 1949 г. был превзойден довоенный уровень производства.
Свою действующую структуру и окончательную специализацию завод получил уже в послевоенное время. Основные производственные мощности были запущены в 50 - 70-е годы. К 1986 году завод располагал производственным потенциалом, способным обеспечить в год выплавку стали в объеме 2 млн. тонн, проката - 1,5 млн. тонн. Его доля составляла 12 % производства качественных сталей в стране, в т. ч. Нержавеющих сталей - 14 %, стали электрошлакового переплава - 52 %. В сортаменте завода насчитывалось 500 марок стали, выпускаемой по стандартам РФ, Германии, США, Японии.
Завод награждён орденом Ленина (1939) и орденом Трудового Красного Знамени (1948), в 1985 ВМЗ "Красный Октябрь" был удостоен ордена "Отечественной войны" I степени за заслуги в обеспечении Советской Армии и
военно-морского флота в годы II-ой Мировой войны.
Сегодня на заводе "Красный Октябрь" завершился первый этап широкомасштабной реконструкции, цель которой – расширение производства уникальных сталей специального назначения. Количество выпускаемых марок стали увеличилось в два раза, по сравнению с 2003 годом, завод производит более 650 марок. Объем производства также возрос в два раза и достиг – 715 тыс. тонн стали в год (по итогам 2006 года). На предприятии работает 7 900 человек. На заводе разработана и планомерно осуществляется долгосрочная экологическая программа. Предприятие обладает полноценной развивающейся инфраструктурой, которая позволяет продекларировать, что на сегодняшний день "Красный Октябрь" является одним из мощнейших предприятий в России по производству сталей специального назначения.
... и относитесь как хотите, но штамп ромбиком буквы ЗКО на стали - для меня не просто маркировка, а часть любви и памяти об одном из мною любимых Городов..
ЗКО...много
История Металлургического Завода Красный Октябрь (ЗКО)
В далеком 1895 году в Париже директором Парижского международного банка Т. Ломбардо было учреждено "Уральско-Волжское металлургическое общество". Оно было анонимным и имело капитал в 18 миллионов франков, разделенный на 36 тысяч акций достоинством по 500 франков каждая. В ту пору курс валют складывался явно в пользу русского рубля (500 франков равнялось 187 рублям 50 копейкам).
После изучения состояния металлургической промышленности и рынка России представители общества французские инженеры Дарен, де-Морг и де-Вердильон установили, что металлургических заводов в России мало, а внутренний рынок необъятный, т.к. строились железные дороги, развивалось промышленное и жилищное строительство.
Выбирая уездный город Царицын под постройку нового металлургического гиганта, французские инженеры Арно, Бушар, Леруж и другие исходили из его выгодного географического положения на пересечении как водных, так и наземных путей, благодаря которому в 90-х годах XIX века уездный город превратился в крупный транспортный и торгово-промышленный центр Нижнего Поволжья. Экономическая выгода строительства металлургического завода обусловливалась также тем, что "в Царицын по Каме и Волге можно было доставлять уральский чугун, а из Баку - нефтетопливо (мазут)". Помимо этого их привлекала возможность использования самого экономичного водного вида транспорта, наличие избытка рабочий силы и обширного рынка сбыта произведенной металлопродукции. Большинство из перечисленных причин остаются актуальными и сегодня.
В 1896 году французские акционеры получили у последнего российского императора Николая-II разрешение на ведение коммерческих операций в России (причем российское правительство оставило за собой право: в любое время без объяснения причин расторгнуть этот договор) и, арендовав у Царицынской городской Думы 200 десятин земли сроком на 99 лет, приступить к строительству завода. Арендная плата была внесена за 10 лет вперед.
Французские акционеры также пожертвовали 50 тысяч рублей на постройку кафедрального собора. Строительная площадка в длину занимала территорию от ныне существующего проспекта Металлургов до бывшей улицы Карусельной (ныне 39-й Гвардейской). В ширину же площадка простиралась от Берега Волги до теперешнего проспекта им.Ленина. Весь этот огромный массив считался заводской землей и был обнесен канавой.
Со стороны города территория, арендованная под металлургический завод, была ограничена оврагом. Этот овраг получил название " Банный" благодаря расположенной на его склоне бани, построенной для рабочих завода. Сейчас на засыпанной части Банного оврага расположен основной цех завода ЭСПЦ № 2.
Главным административным лицом стройки, а в последствии генеральным директором был француз по фамилии Бушакур. Специалисты характеризовали его как инженера высшего ранга. Начальником строительной конторы и главным подрядчиком был Леруж.
Весенним днем 30 апреля 1897 года в присутствии большого количества приглашенных произошла торжественная закладка первой заводской плиты. Протоиерей Флегматов осветил место строительства. Городской голова Семенов пожелал господам заводчикам успехов и предоставил слово предводителю дворянства Саратовской губернии, в которую раньше входил Царицын, Петру Столыпину.
- Господа! Сегодня на этом месте будет заложен крупнейший в России железоделательный завод, - сказал будущий реформатор Петр Аркадьевич. - Разрешите мне от имени его Императорского Величества Государя Николая II и от Вашего имени благословить господ заводчиков на важное для России дело.
Столыпин достал золотую монету и положил её рядом с первой заводской плитой. Как вспоминали старожилы, было это рядом с электро-компрессорным цехом.
Строительство завода шло быстрыми темпами даже по современным меркам. Финансировалось оно Парижским Международным банком в партнерстве с Санкт-Петербургским Международным Коммерческим банком во главе с господином А.Ю.Ротштейном. Как и предполагали французы, недостатка в рабочей силе не было. Они без труда набрали свыше двух тысяч строительных рабочих, выходцев из более чем 39 российских губерний, таких как Тамбовская, Пензенская, Нижегородская, Симбирская и др., в том числе и таких отдаленных, о которых мы знаем только из истории: Курляндская, Лифляндская, Хволынская. Строительные рабочие жили в чудовищных условиях: "Это были ямы с двухскатной крышей. В крыше находились фонари-ниши, назначение которых сводилось к тому же, что имеют окна. Рамы фонарей были небольшие, а ниши глубокие. Все это резко ограничивало проникновение дневного света в жилище рабочих. Бараки-ямы были односемейные и общие на несколько десятков человек. Вдоль стен внутри такой квартиры располагались сплошные нары. В центре стоял грубосколоченный длинный стол, а возле него скамейки на врытых в земляной пол стойках. У входной двери кадка с водой. В грязных землянках даже в яркие летние дни царили сырость и грязь, нездоровый спёртый воздух. Ютившиеся здесь люди часто болели. В землянки часто заглядывали и творили свое страшное опустошение дизентирия и холера. Не только строители, но и первые металлурги хлебали горе в таких вот жилищных условиях". Возрастной состав заводчан колебался от 15 до 65 лет. Но основная масса работников завода и жителей его поселка была самого работоспособного возраста от 20 до 50 лет. В основном они были семейные, как правило, имеющие 1-2 детей, или же пока бездетные. Только 4 семьи имели по 6 детей.
Заводу требовались не просто рабочие кадры, но и квалифицированные специалисты. " На поиски инженерно-технических работников и рабочих, имевших достаточный опыт в черной металлургии, заводская администрация рассылала своих агентов-вербовщиков на другие, действовавшие предприятия. Вербовщики не стеснялись в посулах, соблазняли людей большими обещаниями, а проще сказать, сманивали квалифицированных рабочих не всегда сбыточными выгодами. Инженерно-технические работники и практики, перекочевывая в Царицын, нередко увлекали за собой "хвосты" своих, тоже квалифицированных товарищей, близких и далеких родственников… Вербованные рабочие именовались выписными, им предоставлялась жилая площадь: одиноким - в казармах, семейным - квартиры в "Русской деревне".
Всеми работами по постройке завода руководили французские инженеры Гордиен и Волос. Прижимая и обкрадывая строителей, они так нажились на этом, что после окончания строительства остались в Царицыне и приобрели болто-заклепочный завод. Квалифицированные специалисты приезжали также из Франции и Бельгии.
Уже в первый год на заводе построили мартеновский, литейный, листопрокатный и механический цехи, водокачку, главную контору, железнодорожный мост. При полной мощности мартеновский цех, к примеру, имел девять печей. Три 30-тонных, самых мощных, четыре 20-тонных, а две и вовсе "малютки" - по 5 тонн каждая". И хотя независимые эксперты из числа иностранцев отмечали, что "завод является одним из самых лучших, который когда бы то ни было был в Европе, к тому же он очень искусно задуман и расположен…", все же завалка печей шихтой производилась вручную. Также вручную разгружался и сортировался весь железный лом, поступавший на шихтовый двор.
Уборка слитков и изложниц производилась паровыми кранами. Но кранов на всем заводе имелось всего лишь три и только к 1917 году их стало десять. Еще хуже было в прокатных цехах: они не имели ни одного крана. На блюминге кантовка 200-пудовых слитков при нагреве и прокатке, а также выдача их из печей производилась ручным способом. На всех прокатных станах подача многопудовых заготовок раскаленного металла осуществлялась на тележках ручным способом. Вручную орудовали вальцовщики, а это было не только тяжело, но и очень опасно для жизни. Стоило только вальцовщику стана на миг замешкаться, опоздать подхватить клещами раскаленный прут металла, как он, упущенный, бешено извиваясь, устремлялся по цеху, сжигая и срезая все на своем пути. В сортовых цехах каждый из трех станов имел камерную нагревательную печь с ручной посадкой. Продукция металлургического завода была тяжелая и громоздкая, однако вся она переносилась и грузилась вручную. Руками и горбом перетаскивались металлоизделия в склад готовой продукции, вручную под "дубинушку" грузились они в вагоны.
Верхом механизации была прокладка в некоторых цехах узкоколейных железнодорожных путей.
Первым на заводе заработал механический цех. На станках готовили детали для монтируемых машин. Потом дала металл чугунолитейка. Наступило 25 ноября 1898 года. "У мартеновского цеха шумно и людно. Лязгали буферами юркие паровозики "Кукушки", на маленьких платформах - короба с металлоломом. Наверху печи стоят рабочие. Изо всех сил упираясь, они шагают по стальному настилу, навалившись грудью на поручень ворота, поднимают короб за коробом. Вот подняли тюки соломы, бросили в печи, на солому полетели брусья сухих дров. Накрутив на палку тряпье, сталевар макнул его в ведро с керосином и, перекрестившись, поднес зажженную спичку. Дымно вспыхнув, факел полетел в начиненную соломой и дровами утробу печи, там стало светло, черный дым повалил из трубы".
Так день 25 ноября 1898 года, ознаменованный первой плавкой мартеновской печи, стал днем рождения завода. В народе Уральско-Волжский металлургический завод, близ Царицына, называли просто французским. Он начал сбывать торговое (котельное, резервуарное, угловое, сортовое, заклепочное, обручное) железо, рельсовые крепления и принимал заказы на стальные и чугунные отливки.
Работая на полную мощность, блюминг мог производить до 500 болванок с диаметром валка 1150 миллиметров в сутки. В крупносортном цехе имелся стан 750 с четырьмя клетями и приводом от паровой машины в 4 тысячи лошадиных сил, в листопрокатном - три стана: "2200", "1700" и "970" с приводом от паровой машины в 1800 лошадиных сил и тремя нагревательными печами Сименса. В сортовом цехе также три стана: "450", "325" и "230" с приводом от паровых машин, на каждом - камерная нагревательная печь.
Шихтовая база в ту пору располагалась на площади, где позже, в советские годы, поднялся новосреднесортный цех. Там же разделывали шихту, при чем ручным способом, применяя кузнечные зубила и тяжелые кувалды. Ни автогенной, ни бензорезной техники не существовало.
Копер располагался в юго-западном углу завода, где теперь депо. Грохот в цехах и как бы предупреждал - берегись, не зевай. Шумно передвигались краны, громко ухали прессы, лязгали прокатные станы, рев несся от нагревательных печей. В воздухе - пыль, хлопья непрогоревшего мазута, копоть.
Цех блюминг до революции назывался рельсопрокатным. Границы его простирались до конца самотаски пресса резки сортовой заготовки. Дальше начиналось отделение по производству рельсовых креплений.
С южной стороны чугунолитейного цеха размещался каменный корпус модельного отделения со складом. Листопрокатный работал там же, где он был до пуска стана "2000", но он в годы советской власти значительно расширил свои границы. Параллельно ему с южной стороны располагалось здание электростанции.
Рядом находился резервуар, охлаждаемой льдом питьевой воды, с песочными фильтрами, и здание конторы прокатных цехов. Кровельный цех, ныне цех проката тонкого листа, до сих пор стоит там, где он стоял первоначально. Но в те давние времена от сортовых цехов его отделяли железнодорожные пути узкой колеи. Дореволюционный работник завода Николай Александрович Введенский вспоминал: "Не знаю, было ли на заводе что-либо более громоподобное, чем кровельный цех. Многометровые в диаметре шестерни открытого репродуктора передачи от паровых машин грохотали так, что слышно было даже в селе Городище… Теснота отмечалась в любом цехе, но самая невероятная была в кровельном".
Рабочая площадка между линией прокатного стана и печей не превышала трех с половиной метров по ширине. На этой площадке, в тесноте и смраде от горящей смазки валков и дыма печей, работали вальцовщики, болтовщики и те, кто, раздирая раскаленные листы железа, комплектовали в три листа пакеты. Комплектовщики действовали вручную, сгибая пакеты вдвое и придерживая листы ногой, на которой надет железный галош. В летнее время жара, смрад, копоть доводили людей кровельного цеха до потери сознания, их выносили на руках на свежий ветерок, клали под теневую стенку, обливали холодной водой. Придя в себя, рабочий опять спешил в этот ад. Ни в одном цехе не было искусственной вентиляции, естественной же имелось исключительно мало, а кое-где и она отсутствовала. Дым нагревательных печей растекался по всему цеху, оседая на стенах, окнах, оборудовании и на людях. Но такой копоти, как все в том же кровельном цехе, не сыскать было нигде. Нагревательные печи здесь работали на угле при коптящем пламени. Даже гнездившиеся в кровельном цехе воробьи потеряли свою природную окраску и удивляли всех вороной мастью.
Сортовые цехи и сейчас расположены на прежнем месте, но только занимают они значительно расширенную площадь.
С западной стороны вальцетокарного цеха, размещавшегося под одной крышей с механическим, работал кузнечный цех. До недавнего времени здесь был цех ширпотреба. С кузнечным цехом соседствовало депо для паровозов.
Рабочий день на французском заводе продолжался 12 часов и был узаконен правилами внутреннего распорядка. В этих правилах указывалось:
Рабочий день считается: для дневных работ с 6 часов утра до 6 часов вечера, для ночных работ с 6 часов вечера до 6 часов утра.
На заводе широко применялись штрафы. Существовал специальный "Табель взысканий, налагаемых на мастеровых и рабочих", состоявший из 27 пунктов.
По этому табелю взимались и денежные штрафы: За ослушание - 1 руб., за нарушение тишины при работах шумом, криком, свистом и пр. - 1 руб., за сообщение неверных сведений о произведенной работе 1 руб., за вход или выход из завода не через предназначенные для рабочих ворота - 50 коп.
Особенно тяжелым становилось положение рабочих в годы кризисов, когда сокращалось производство, увеличивалась безработица.
Под знаком кризиса прошел 1902 год. На французском заводе в этот год действовали лишь две мартеновские печи, и более половины рабочих остались без средств к существованию.
После выпуска облигаций в 1902 году стало возможным ввести в строй мелкосортный, а в 1903 году и проволочный цехи. Они ютились в одном корпусе, под единой крышей, но их разделял узкий, ничем не огражденный проход. На месте ремонтно-котельного цеха (теперь цех ремонта металлургического оборудования) примерно в 1904 году возвели мостовой цех, который являлся филиалом Путиловского завода (Петербург) и позже был передан французскому заводу. В 1907 году в мартеновском цехе была пущена новая печь производительностью 1000 пудов. О ней владельцы долго шумели как о чуде. И в самом деле, такой объем производства печи в то время был вершиной. Приблизительно в 1910 году на месте нынешнего цеха ремонта металлургических печей был построен оцинковочный цех, где оцинковывали кровельное железо.
Одновременно с заводом рос жилой массив, впоследствии ставший крупнейшим промышленным районом города. На утопавшем в зелени поселке "Малая Франция" в частных домах жили мастера и высококвалифицированные рабочие, преимущественно французские. Освещался поселок керосиновыми фонарями, везде были шлаковые дорожки.
Особой роскошью отличался поселок "Большая Франция". На нем располагались дома руководителей завода. Чего стоил один только дом первого директора завода Бушакура. Двухэтажный коттедж с мансардой, внутри украшенный зеркалами и отражающимися в них картинами. Жаль только, что Гражданская война и Сталинградская битва оставили от него только ступеньки. На поселке имелась небывалая по тем временам роскошь - электричество. По деревянным настилам на племенных лошадях ездил на работу в Главную контору (ныне заводоуправление) директор. Известно, что бельгиец Лев Павлович Лоэст, руководивший заводом с 1910 по 1917 год, был холостяком и жил в своем особняке один с таким же количеством собак, как и комнат. Разделял эти два поселка парк. В нем был теннисный корт, на зиму становившийся катком, площадки для выступления артистов и т.п.
Вход в парк охранял жандарм. Он не пропускал сюда жителей "Русской деревни", в которой домики были намного проще. Тесные, с низкими потолками глинобитные казармы на четыре хозяина. Освещения на поселке не было. Предполагалось посадить сквер, но вместо него поселок всегда "украшали" лужи и грязь. Правда, было на поселке достижение цивилизации - открытый кинотеатр "Ля руж" ("Заря"). Известно, что он неоднократно горел, ведь поджигали его сами владельцы, предварительно застраховав на солидную сумму денег. Самым посещаемым на "Русской деревне" местом был базар с многочисленными шинками, где продавали спиртное в таре от "мерзавчика" (50 грамм) до "Гусиньи" (3 литра). Так как на заводе столовых не было, то каждый рабочий приносил с собой на обед еду, а холостяки пользовались услугами специальных базарных рядов, которые назывались "обжорки". Здесь можно было купить домашнюю еду (жаренную рыбу, уху, борщ или котлеты).
На берегу Волги располагался поселок "Халтаевка", построенный "на халяву" самими рабочими из сплавляемой по реке древесины. К 1903 году сложилась обстановка, когда администрация завода стала разрешать рабочим строить свои собственные дома. Больше того, отдельным рабочим даже выдавались денежные ссуды для постройки. В 1907 году завод под дальнейшую застройку арендовал участок земли от нынешнего проспекта Металлургов до оврага, что за старым стадионом. Застройка шла и на городской земле. На вновь арендованный участок земли завод протянул водопровод на три колонки общего пользования. Все возводившиеся дома были деревянные, располагались они скученно. Распространил завод свою заботу о рабочих и их домовладениях и до создания противопожарной "команды". Стоял в поселке так называемый сарай, при нем обитал дежурный сторож, старик. Он и пожарник, и кучер при единственной лошади. Пожарный сарай имел оборудование: телегу с порожней бочкой и насос на двухколесном прицепе, а также шланги и одно ведро. Ведро заботливые хозяева включили в оборудование для того, чтобы в случае пожара черпать им воду из Волги и наполнять бочку.
Первоначально при заводе не было даже больницы для рабочих и их семей, не сразу появилась и начальная школа. Зато питейные заведения открывались одно за другим, и к 1917 году их было более ста.
В начале XX века после многочисленных просьб и обращений жителей поселка в русской деревне французского завода появилось трехклассное церковно-приходское училище, а к 1914 году - еще одна начальная школа.
К тому времени в поселке проживало более 15 тысяч человек.
Из года в год сохранялась в заводском поселке и транспортная проблема. На заводе работало много рабочих и служащих, живших как в самом городе Царицыне, так и в селах Городище, Орловка, Рынок. Пути сообщения с городом и поименованными селами были преимущественно пешеходные.
Правда, с открытием навигации между заводом и городом курсировали баркасы "Татарченок" и "Казак", иногда их подменял "Пришиб". Однако рабочие, проживавшие в городе, не могли пользоваться этим транспортом, так как рейсы баркасов не были приурочены к сменам, также как и местный поезд, который проходил мимо завода только дважды в сутки. Кроме того, отпугивала стоимость проезда в размере 5 копеек в один конец. Это было обременительно и люди ежедневно вышагивали по дорогам и без дорог длинные версты. В зимние морозные дни рабочие, жившие далеко от завода, размещались, где только выискивали возможность, или ютились внутри завода от воскресенья до воскресенья.
В черту города завод и окружающие его жилые постройки были включены в январе 1908 года. Однако лишь в декабре 1915 года от Балкан (район Царицына) до французского завода был пущен трамвай.
В 1909-1912 годах между уральской и южной металлургией развернулась ожесточенная конкурентная борьба за сбыт кровельного и сортового железа. Царицынский металлургический завод, являясь единственным на Волге, занимал привилегированное положение в Волжском бассейне и имел устойчивый рынок сбыта продукции. Завод преуспевал. Так, в 1910-1911 годах завод выпустил 8,5 млн. пудов стали и 6,7 млн. пудов проката и готовых изделий. Хозяева «Урал-Волги» получили 1 млн. 536 тыс. рублей прибыли.
На завод обратило свои взоры Донецко-Юрьевское металлургическое общество («Дюмо»). Оно являлось крупнейшим объединением металлургических заводов Юга и занимало руководящее положение в синдикате «Продамета», объединявшего всю металлургию Юга. В 1911 году сумма основного капитала Донецко-Юрьевского металлургического общества с помощью парижских банков была увеличена с 15 до 22,1 млн. рублей для того, чтобы приобрести царицынский завод «Урал-Волга». В 1912 году сделка состоялась и царицынский металлургический завод перешел в аренду.
С переходом французского завода в собственность «Дюмо» синдикат «Продамета» проникал в Волжский бассейн и в Царицынский район, вытесняя оттуда уральское железо синдиката «Кровля».
После полного воцарения синдиката «Продамета» на рынке металла он стал диктовать условия как производителям, так и покупателям продукции. Например, создал искусственный дефицит кровельного железа, тем самым вызывая повышение цен и собственной прибыли.
В 1913 году царицынский завод под управлением новых хозяев выпустил 7 млн. 200 тыс. пудов металла (4 процента ото общего объема произведенной в России стали). На заводе было занято 5109 рабочих.
C момента возникновения завода тяжелые условия работы, произвол и грубость администрации и относительно невысокие заработки (90 коп. в день, 27 рублей в месяц) вызывали недовольство среди металлистов (именно так раньше называли металлургов). Волнения в рабочей среде заканчивались многочисленными стачками и забастовками, которые повторялись снова и снова: в 1899 году, в апреле 1900 года, в 1901 и в 1903 годах.
Выступления приобретали все больший размах. Осенью 1904 года на заводе возник первый в городе социал-демократический кружок среди рабочих. После этого предприятие становится центром революционного движения всего Царицына. Возглавлял кружок токарь механического цеха Иван Иванович Гаврилов. Лидерами революционного движения в разное время были: Вершинин, Чекасинов, Гостюшкин, Филиппов, Долгов, Потапкин и многие другие. В событиях первой русской революции металлурги принимали самое активное участие.
В 1908 -1912 годах руководство завода пошло на беспрецедентные меры, дабы предупредить повторения событий первой русской революции 1905 года. В цехах запрещалось собираться даже по трое человек. На ужесточение правил рабочие отвечали по-своему. Свидетели рассказывали о случае, когда к начальнику сортовых цехов немцу Дрейману пришли подчиненные, взвалили его на тачку, вывезли из цеха и вывалили в канаву. После инцидента Дрейман вынужден был уволиться с завода, так как рабочие в противном случае грозились его убить.
С началом первой мировой войны положение еще более ужесточается: запрещают даже обеденные перерывы, рабочий день увеличивается до 14 часов. Но из-за износа оборудования объемы производства сокращались. Нужды фронта вызвали необходимость строительства в 1914 году шрапнельного цеха.
Война обострила и без того сложные противоречия – в 1916 году рабочие устраивали забастовки четыре раза. А 1917 год состоял из бесконечных стачек, митингов и забастовок. К началу Великой Октябрьской социалистической революции мощность завода составляла 125 тысяч тонн готовой продукции десяти марок стали.
Революция бурей пронеслась по стране. Заводы и фабрики переходили в собственность Советского государства. Взметнулось красное знамя и над французским заводом в Царицыне. 4 ноября 1917 года пленум царицынского Совета постановил: «Единственной властью в городе Царицыне отныне объявляется Совет рабочих и солдатских депутатов». В августе этого же года, согласно декрету Совета народных Комиссаров о национализации заводов и фабрик, Царицынским советом народного хозяйства были национализированы французский и орудийный заводы. Старые заводоуправления были распущены. Власть перешла к рабочим. Совет народного хозяйства приступил к выборам членов фабрично-заводского управления национализированного предприятия. Первое рабочее заводоуправление возглавил Петр Васильевич Самарский.
Летом 1918 года фронт приблизился к городу. По требованию Царицынского революционного городского штаба на заводе формировались красногвардейские отряды. Рабочие трудились, невзирая на неумолчный гул канонады. На заводе не хватало сырья, топлива.
В период Гражданской войны царицынский завод "ДЮМО" превратился в важнейшую базу вооружения Красной Армии и Военно-морского флота. В короткий срок было освоено производство броневых щитов. Ими бронировали речные буксиры и катера.
В условиях Царицына, имевшего развитый железнодорожный узел, огромную роль в обороне города играли бронепоезда. Французский завод в кооперации с орудийным становится базой строительства и восстановительного ремонта бронепоездов, производит бронелетучки. Только за 1918 год на заводах Царицына было отремонтировано 39 и построено новых 11 бронепоездов, бронировано 12 пароходов, изготовлено 18 броневых автомобилей. Помимо этого на орудийном и французском заводах было отремонтировано до 300 орудий разного калибра.
1919 год стал для промышленного гиганта кризисным — катастрофически не хватало сырья, топлива, запасных частей и смазки. В мае завод мог остановиться. На прием к В.И. Ленину в Москву были отправлены рабочий Гостюшкин и инженер Майм. Вопрос с топливом был решен положительно.
Понемногу бури Гражданской войны стихали. Необходимо было в срочном порядке восстанавливать завод и налаживать его работу. Один за другим с фронтов возвращались на рабочие места заводчане. Для налаживания производства на должности инженеров смело выдвигали опытных мастеров. Заведующий лабораторией химик Павел Никифорович Зырянов стал выполнять обязанности главного металлурга завода. Первым красным директором завода был избран вальцовщик тонколистового цеха Петр Семенович Сорокопудов. 18 января 1920 года Царицын посетил председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета М.И. Калинин. В своем выступлении перед рабочими Михаил Иванович Калинин обратил внимание на необходимость как можно скорее восстановить и пустить металлургический завод.
Разоренная советская страна особенно остро нуждалась в металле. В августе 1920 года Советское правительство отнесло Царицынский металлургический завод, бывший "ДЮМО", к группе особо важных предприятий республики. Тогда же заводу была дана производственная программа на 1920 год в объеме 1,3 млн. пудов металла. Для ускорения восстановительных работ и выявления их объема на заводе была проведена "неделя ремонта". Творческий подход к решению важнейших производственных задач позволил краснооктябрьцам в кратчайшие сроки восстановить завод. 5 декабря 1922 года в честь пятой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции по инициативе директора Авксентия Семеновича Кивгила завод был переименован в "Красный Октябрь".
Несмотря на нелегкое социально-экономическое положение новорожденной страны, металлурги "Красного Октября" трудились самоотверженно, перевыполняя производственные планы. В 1925-1926 гг. восстановленная мощность завода достигла довоенного уровня. Но более высокие показатели не могли быть достигнуты на морально устаревшем оборудовании предприятия. Требовалась капитальная модернизация производства.
В ноябре 1925 года был составлен первый проект модернизации завода. Задачи, которые тогда стояли перед заводом, во многом сопоставимы с современными. Тогда, также как и сейчас, была задумана крупномасштабная реконструкция. Обстоятельства требовали таких темпов реконструкции, которые обеспечивали бы с опережением пуск Сталинградского тракторного завода. Только тогда было еще сложнее, потому что производство автотракторных сталей было делом абсолютно новым. И именно нашему заводу было поручено стать основной базой производства качественных сталей и проката специального назначения.
Что к этому времени представлял из себя "Красный Октябрь"? В год он выпускал 217 тысяч тонн металла. Был оборудован новыми мартеновскими 50-тонными печами. Имел переоборудованные проволочный и мелкосортный станы. Несмотря на то, что был усилен внутризаводской транспорт и даже в 8 раз увеличена мощность заводской электростанции, всего этого было явно недостаточно. Предстояло заново переоборудовать весь завод, построить и расширить действующие цехи с тем, чтобы увеличить выпуск продукции в 3-4 раза.
Не обошлось без проб и ошибок. Первая опытная плавка качественной стали, осуществленная 29 мая 1930 года, не удалась. Последствия неудач сказывались незамедлительно: только в 1930 году на заводе сменилось трое директоров (Левандовский, Марченко и Клипов, который руководил заводом до 1932 года).
Опыт по преодолению трудностей имел большую ценность для других реконструируемых предприятий. Как писал "летописец завода" Михаил Водолагин: "Опыт "Красного Октября" свидетельствовал, что успех дела решают кадры. Большой экономический эффект дали перевод цехов на хозрасчет и борьба за искоренения уравниловки. В этих же целях осуществлялось укрепление единоначалия во всех звеньях руководства производством, повышение ответственности руководителей всех рангов".
За несколько лет заводчанам удалось осуществить почти все задуманное - Красный Октябрь" преобразился, реконструкция не замедлила сказаться на производительности. Начало 30-х годов краснооктябрьцы встретили с высоко поднятой головой - успехами их труда гордилась вся страна.
За годы первых пятилеток (1929-1940 гг.) завод был коренным образом реконструирован и превращён в важнейшую базу производства высококачественной стали для предприятий автомобильной, тракторной промышленности, с.-х. машиностроения. Наращивая темпы производства, и основывая новые марки, к 1941 г. предприятие становится единственным металлургическим гигантом Юга страны, производящим 9 % всей выпускаемой стали для оборонной промышленности СССР. Во время Великой Отечественной войны 1941-45 гг. завод был полностью разрушен и не восстанавливался; сохраняется как памятник героизму защитников Сталинграда. Территория завода «Красный Октябрь» с конца сентября 1942 г. стала ареной ожесточенных боев Красной Армии с немецко-фашистскими войсками. Цехи завода были превращены в укрепленные опорные пункты и узлы обороны. На этом участке фронта враг так и не сумел пробиться к Волге. С 15 по 25 октября 1942 года бойцы 253-го Таращанского стрелкового полка вели бои за центральную заводскую лабораторию, превращенную немецко-фашистскими войсками в сильно укрепленный узел сопротивления. Упорные бои шли за каждое помещение, лестницу, этаж здания. Воинами Таращанского полка на стене разрушенной лаборатории была сделана надпись: «Здесь стояли насмерть герои-таращанцы», которая позже в 1948 г. воспроизведена на мемориальной доске. Но уже через 5 мес. после окончания Сталинградской битвы 31 июля 1943 завод выдал первую плавку стали, а 31 августа — первую тонну проката. К 1949 г. был превзойден довоенный уровень производства. Свою действующую структуру и окончательную специализацию завод получил уже в послевоенное время. Основные производственные мощности были запущены в 50 — 70-е годы. К 1986 году завод располагал производственным потенциалом, способным обеспечить в год выплавку стали в объеме 2 млн. тонн, проката — 1,5 млн. тонн. Его доля составляла 12 % производства качественных сталей в стране, в т. ч. Нержавеющих сталей — 14 %, стали электрошлакового переплава — 52 %. В сортаменте завода насчитывалось 500 марок стали, выпускаемой по стандартам РФ, Германии, США, Японии. Завод награждён орденом Ленина (1939) и орденом Трудового Красного Знамени (1948), в 1985 ВМЗ «Красный Октябрь» был удостоен ордена «Отечественной войны» I степени за заслуги в обеспечении Советской Армии и военно-морского флота в годы II-ой Мировой войны. К 1990г. завод стал ведущим в России предприятием по производству высококачественных и специальных марок стали для передовых отраслей народного хозяйства. Сегодня появились новые широкие возможности для выплавки стали в электропечах.
И если коротко:...
История Металлургического Завода Красный Октябрь (ЗКО)
Волгоградский металлургический завод "Красный Октябрь" является одним из крупнейших производителей качественного металлопроката специальных марок стали для предприятий автомобилестроения и авиационной промышленности, химического, нефтяного и энергетического машиностроения, нефтегазодобывающей промышленности в нашей стране.
История предприятия насчитывает более ста лет. Основан завод 30 апреля 1897 года французским акционерным "Уральско - Волжским металлургическим обществом" на окраине г. Царицына, а в ноябре 1898 г. была пущена первая мартеновская печь. За годы первых пятилеток (1929-1940 гг.) завод был коренным образом реконструирован и превращён в важнейшую базу производства высококачественной стали для предприятий автомобильной, тракторной промышленности, с.-х. машиностроения. Наращивая темпы производства и осваивая новые марки, к 1941 г. предприятие становится единственным металлургическим гигантом Юга страны, производящим 9 % всей выпускаемой стали для оборонной промышленности СССР. Во время Великой Отечественной войны 1941-45 гг. завод был полностью разрушен, но уже через 5 мес. после окончания Сталинградской битвы 31 июля 1943 завод выдал первую плавку стали, а 31 августа - первую тонну проката. К 1949 г. был превзойден довоенный уровень производства.
Свою действующую структуру и окончательную специализацию завод получил уже в послевоенное время. Основные производственные мощности были запущены в 50 - 70-е годы. К 1986 году завод располагал производственным потенциалом, способным обеспечить в год выплавку стали в объеме 2 млн. тонн, проката - 1,5 млн. тонн. Его доля составляла 12 % производства качественных сталей в стране, в т. ч. Нержавеющих сталей - 14 %, стали электрошлакового переплава - 52 %. В сортаменте завода насчитывалось 500 марок стали, выпускаемой по стандартам РФ, Германии, США, Японии.
Завод награждён орденом Ленина (1939) и орденом Трудового Красного Знамени (1948), в 1985 ВМЗ "Красный Октябрь" был удостоен ордена "Отечественной войны" I степени за заслуги в обеспечении Советской Армии и
военно-морского флота в годы II-ой Мировой войны.
Сегодня на заводе "Красный Октябрь" завершился первый этап широкомасштабной реконструкции, цель которой – расширение производства уникальных сталей специального назначения. Количество выпускаемых марок стали увеличилось в два раза, по сравнению с 2003 годом, завод производит более 650 марок. Объем производства также возрос в два раза и достиг – 715 тыс. тонн стали в год (по итогам 2006 года). На предприятии работает 7 900 человек. На заводе разработана и планомерно осуществляется долгосрочная экологическая программа. Предприятие обладает полноценной развивающейся инфраструктурой, которая позволяет продекларировать, что на сегодняшний день "Красный Октябрь" является одним из мощнейших предприятий в России по производству сталей специального назначения.
... и относитесь как хотите, но штамп ромбиком буквы ЗКО на стали - для меня не просто маркировка, а часть любви и памяти об одном из мною любимых Городов..
@темы: Лекционный зал, Интересности, Личное
-
-
03.01.2011 в 20:45