Хранители Надежды

[Combaijtelirus]

Вальс на снегу

Привет сестрёнка, моя родная, ну как дела
Зима дороги домой наверно уж замела?
А звезды падают над Кандагаром в лучах зари,
Ты только маме, что я в Афгане не говори. (с)

Хотелось сидеть на подоконнике и курить в распахнутое окно. Чтоб дым уходил струйкой и растворялся в морозном воздухе, чтобы за окнами тихо кружился снег, а на столе горели свечи. Чтобы… Шагнуть в простор… Чтоб лететь птицей над городом, видеть, слышать, быть… раствориться и слиться со всем и каждым… Сидеть и смотреть, как за окном кружился хлопьями снег, монотонно отсчитывали время часы. Половицы едва слышно скрипнули. Пару мгновений спустя в комнату вошел рослый молодой человек в длинном сером плаще. Замерев на пороге, он, казалось, поддался местному оцепенению. Звенящая, пронзительная и всепроникающая тишина обволакивала и насмешливо улыбалась путнику. Девушка в противоположном конце комнатки легким шелестом босых ног разрушила сумеречный туман оцепенения и зазвенела посудой.
- Давно ждешь? - устало спросил он
- Не очень - ответил низковатый женский голос - Минут двадцать, наверное. Тебе с сахаром?
- Да, пожалуй... - улыбнувшись он снял тяжелый плащ и повесил его на крючок у двери.
Под плащом оказалась почти новая зеленая форма с красными пятнами нашивок и полосой на левом плече. Привычным жестом отведя складки назад, он прошел к столу. Несмотря на полумрак, никто не спешил зажигать свет. Аккуратно звякнула посуда и две чашки ароматного чая опустились на разобранный участок стола прежде чем их взгляды встретились. Бездонная пропасть зрачков ловко похитила их из течения времени, представляя душам самим говорить друг с другом. Осколки морозного льда старательно цеплялись за отблески кованой стали, переплетаясь в них, растворяясь и исчезая. Это был безмолвный диалог, граничащий с безумием. Всепоглощающий и всезнающий, не оставляющий без внимания и осознающий себя в каждом. Наконец, девушка медленно закрыла глаза и улыбнулась. Парень на секунду замешкался, исправляя привычную улыбку на нечто более родное и домашнее. Настенные часы тиканьем разрывали тишину на мелкие клочья, не давая им снова собраться в непроходимый туман.
- Как там, дома? - шепотом спросил парень.
- Все по прежнему... - безразлично ответила девушка и словно с опаской обняла его. - О вас почти не вспоминают, прибыли беглецы из тайги, разведгруппа нашла старый завод и техники там возятся.
- Ясно. Витька недавно откопал почти нетронутый госпиталь. Там оборудование почти все цело, только на первых этажах кое-где побили зверье.
- Целое?
- Угу. Похоже, перед войной его не успели запустить в эксплуатацию, и оно было обесточено.
- Хм... Интересно. Я передам Фениксу.
- Не сейчас... - он машинально расстегнул ворот кителя и погладил ее по голове. - Сейчас наше время до рассвета. Диск с данными для Феникса спокойно передашь завтра, ОК?
- Угу... Говорят Грифф хочет снова развязать войну, - внимательно смотря в глаза она засмущалась и, сделав шаг назад, увела взгляд в пол. Ему показалось, что в комнате стало слишком жарко и, мысленно прокляв все приличия, снял портупею, бросил ее на стол и расстегнул китель.
- Хочет. Его головорезам всегда нужна цель иначе они начинают резать своих.
Они слишком давно не виделись и теперь, будучи лишь в шаге от него, она заново открывала все сводящие с ума мелочи. Он задумчиво отхлебнул чай и тряхнул головой. Мысли о работе, людях и грядущих переменах старательно лезли в голову, но он сам уже обозначил им время - рассвет. Обильно валящий за окном снег скомкал сумерки до слепой ночи, окружив дом непроницаемой пеленой. Оставалось несколько бесконечных минут и последних совместных часов. За те два года, что они жили врозь Мир изменился. Приказ о внедрении группы разведчиков в команду Гриффа навсегда сломал границу свой-чужой в каждом из них. Как давно Северный Форпост начал воевать, уже никто и не помнил. Зато были сотни людей, кто помнил сожженные дома и поселки, кто пережил набеги их летучих отрядов, и кого выкинули вон, признав после пыток мертвым. Они сами были теми, кто однажды просто выжил при набеге гриффского отряда на Южный Форпост, и это была и их война. Вот только теперь они стояли по разные стороны одного приказа. Воля их командования и их собственные подписи о согласии и неразглашении поставили их по разные линии фронта. Встречи по расписанию, недели ожидания и часы невысказанных молитв. Все прошлое сжимается до одного взгляда и отступает. Электрический нагреватель раскалился не на шутку. Жар казалось плясал по небольшой комнатке, старательно подглядывая и охраняя от случайного холода пару молодых, жадно пытавшихся дожить всё за оставшуюся пару часов до начала войны...
Утро прокрадется еле слышной мелодией уличного вальса и просигналит громче трубы: «Пора!» У калитки остановится машина, из которой доносилась музыка. Около машины прохаживается статный человек в военной форме. Пара выходит во двор, о чем-то перешептываясь идет к машине. На середине пути они останавливаются, парень улыбается и делает приглашающий на вальс жест. В свете едва начинающегося в снегопад рассвета казалось, что фигуры растворялись в окружавшем их мире…

***
То, что ты просишь...

Йозеф поежился, словно от промозглого ветра. За окном хлопьями ложился декабрьский снегопад. Снежинки стайками слетались к фонарю, выдергивающему ржавым светом клочок дороги. Мысли лихорадочно кружились в голове, словно пытались повторить танец морозной мошкары. Как же давно это было? Да, наверное, лет десять назад. Даже двенадцать...
Меня, выросшего в сторожке посреди леса, резко забрал отец. Сборов почти не было. Часть вещей была собрана давно, а часть всегда держалась при себе. Мы быстро перекинули рюкзаки через седла и навсегда покинули тот дом. Потом были несколько часов перехода и пепелище. Догоравшие остовы зданий и укреплений Южного Форпоста производили удручающее впечатление. Убитых вытаскивали на опознание и захоронение до самой ночи. Дозорные стерегли окрест, но кто бы это не совершил - он не вернулся. Уже в самой ночи были обнаружены первые выжившие. Ими оказались молоденький парнишка лет одиннадцати и девчонка лет четырех. Держались они на редкость спокойно и сдержано. Оба смотрели прямо и даже не плакали. Командир отряда долго разговаривал с ними, а потом подселил к отцу. Тогда мы встретились в первый раз. Голубые глаза, не умевшие плакать. Меня это сильно тогда задело, ведь они пережили всю бойню, будучи в самом ее эпицентре. Они давали показания словно пересказывали прочитанную книгу. Они остались живы, несмотря на ссадины и ожоги. Наверное, именно тогда, сидя с ними в одной палатке, я и дал себе слово стать, как они.
Потом был Переход. Тот самый зимний переход, о котором, годы спустя, будут рассказывать нынешним новичкам. До гор мы добрались к февралю. Соколиный Перевал был намертво наметён и непроходим до весны, но со стороны равнин отряд сильно терзали вылазки отрядов Северного Форпоста под командованием Гриффа. В Ветродув с Перевала сдувало всех, кто пытался его перейти, и Алекс Фрэнкли, возглавлявший отряд, знал это.
Отряд ушел от Перевала вдоль гор на север. Только в середине марта мы смогли перейти за хребет. Перевал у Красной Горы был менее продуваем, но и сильнее занесен. Идя по узким улочкам скользкого отвесного царства, мы потеряли почти треть оставшихся бойцов и половину лошадей. Однако Грифф не решился нас преследовать, и выжившим оставалось лишь надеяться, что за хребтом их не ждали еще более отъявленные головорезы.
Потом было поселение у северного моря и семь лет тренировочного лагеря у Мыса Смерти. Все ждали сил и времени вернуться, отстраивали быт. Только я не ждал. Может потому что был слишком мал для этого, а может, потому что исполнял данное себе слово. Я старался стать лучшим, тем более, что перед глазами всегда был пример этой маленькой выжившей девчонки. Шаг за шагом она училась делать почти невозможное - и я повторял за ней все. И споры, и лазанья, и бег по запретной территории. Однажды на спор мы прыгнули с Мыса Смерти в море. Это только потом я узнал, что она не умела тогда плавать, но нырнула точно в центр смертельного круга камней. Тогда я первый раз почувствовал себя героем - помог ей доплыть. С тех пор, наверное, я осознанно и влюбился. Может это было и глупо для мальчишки двенадцати лет, но я тогда твердо решил, что буду ее парнем, чего бы мне это не стоило. Тогда меня нисколько не волновало ни то, что она может полюбить другого, ни то, что я не представлял, как быть, если мое желание сбудется. И, видимо, зря.
Сейчас же, по-прошествии стольких лет, я по-прежнему не знал, что делать. Слишком неожиданной и деликатной стала для меня ее просьба. Я привык уже считать ее слишком желанной и несбыточной, но не так. Сдернув оцепенение воспоминаний, я оглянулся в комнату.
- Еще чаю?
- Нет, - неуверенно ответила она - пока не стоит.
- Хорошо...
- Хорошо что? - уточняющий голос чуть дрогнул.
- Боюсь, если я соглашусь - нам придется пройти по тончайшей границе законности, чтобы обосновать наши действия.
- С Фениксом я сама поговорю. - успокоившись, сказала она - Мне нужна формальная защита от остальных, от старшего звена. Тебя они простят.
- Ну да, я хотя бы не предатель...
- Он тоже... - девушка осеклась, словно случайно выболтала страшную тайну - Забудь.
- Я бы хотел сказать тебе, что не стоит отрицать очевидного, но не стану. Ты своим упорством иногда заставляла меня усомниться в очевидных вещах. И я не вижу причин, чтобы отказать тебе. Хотя, признаюсь честно, не знаю, как реализовать то, что ты хочешь.
Вот и все. Дорога в один конец. Билеты взяты и места заняты. Рассчитывал ли, что твоя мечта исполнится именно так? Всегда быть вторым, заменой любви в изгнании, затычкой для слухов и порукой в нелегком выборе жизни...
- Поздно уже. Тебя проводить или постелить?
- Не знаю. А есть еще чай?
- Да, конечно, сейчас...
А за окном, все так же мерно и величественно, словно под вальс, оседали пушистые снежные хлопья...

***
Победа ради жизни

Служба - к ней мы пожизненно призваны,
"К бою!" команду горны трубят…
Тот, кто чужими жертвовал жизнями,
Не пощадил самого же себя.
(c)Е. Адеев

Утро ворвалось неожиданным звоном будильника. Выключив персональное звенящее проклятье, Йозеф уставился в потолок. Сейчас, с утра, весь вечерний разговор казался фантастическим сном. Нереально желанным и чертовски проблематичным. Собрав силы, он заставил себя потянуться и сесть. На кровати около камина спала его заветная мечта и его неминуемая проблема. Собственно сама проблема была куда сложнее, чем формальное ее решение. И уж если высшее командование дает добро, то почему бы им, двум старым товарищам, не рискнуть вот прям здесь и сейчас? А что потом? Потом их ждет война. О возможном начале боевых действий уже было объявлено, еще месяц назад, и первые подразделения уже ввели в усиление на аванпосты. Если ее оставят в тылу, или хотя бы при штабе, это могло бы решить кучу проблем. В конце концов, они оба ниже первоочередного призывного возраста, что давало надежду незаметно проскочить между самых серьезных проблем.
Телефонный звонок нарушил утреннюю идиллию, а с ней и мечты об отсрочке проблем. Штаб объявлял полный сбор первого и второго дивизионов. Разбудив еще дремавшую девушку, он привычно поставил чайник и пошел обмундировываться в парадный комплект.
- Сбор объявили. - сухо сказал он - Потребовали явиться при параде. Тебя забросить домой переодеться?
- Нет. - она спросонок мотнула головой и потянулась - У меня нет парадки.
- Как?! - удивленно покосившись на девушку, он разлил кипяток по кружкам.
- Спроси Феникса. - она усмехнулась, одевая старую ношеную куртку полевого комплекта.
Во дворе запела сирена, призывая народ из окрестных общежитий строиться и грузиться для переправки в областной штаб. Кивнув друг другу, пара оглядела свои наряды и, не торопясь, спустилась вниз. Выпавший за ночь снег укрывал площадь белесым покрывалом с частыми строчками следов людей и машин. Их уже ждал немолодой шофер на старенькой легковой машине. Основной состав уже уехал на трех предыдущих грузовиках, оставив во дворе только офицерские легковушки. Йозеф открыл дверцу перед девушкой и внимательно проследил, чтоб она уселась и пристегнулась. Замешкавшись на пару мгновений, он сплюнул в снег и сел в машину рядом с водителем.
- Алекс Фрэнкли просил доставить вас, эра, к нему лично до общего сбора. - проговорил водитель.
- Феникс?! - девушка подалась вперед - Он не просил что-то передать?
- Нет, эра... - водитель лишь пожал плечами и тронул машину.
Дорога ложилась, нежно шелестя накатанным снегом по колючке шин. Спустя некоторое время вдали показались строения старого штаба округа. Водитель аккуратно сбавил скорость и пошел на сближение. Остановившись около дальнего корпуса, водитель лишь кивнул и проводил взглядом выходящих в неизвестность людей.
Внутри здания пахло теплом и прокаленным металлом печки. В небольшой комнатке стоял лишь шкаф и рабочий стол. Увидев вошедших людей, адъютант поднялся и, кивнув, пошел докладывать. Спустя пару минут он вышел.
- Эра, вас ожидают.
Несколько шагов в кабинет и глухая дверь, закрываясь, отделяет все время до и после. Оставалось только ждать в приемной те мучительно долгие несколько минут. На столе у секретаря зазвонил телефон и тот послушно выслушав указания встал.
- Александр Йозеф Канстеваль, командующий желает вас видеть.
Поправив складки, молодой человек выдохнул, открыл дверь и вошел. Комната была небольшой, но светлой. За столом сидел уставший мужчина и перебирал бумаги на подпись. Девушка стояла напротив, вытянувшись по стойке смирно. Когда Йозеф поравнялся с ней, она лишь утвердительно кивнула.
- Мы тут с Одокар обсудили ее новое назначение, - голос Алекса был спокойным и даже холодным - И она просила Вас и еще одного сотрудника к себе в помощь. Пока второй человек не подошел, я хотел задать один личный вопрос. Одо рассказала мне о своей ситуации и твоей роли в ее разрешении. Ты осознаешь, что ты выбираешь?
Йозеф ждал вопроса, но не настолько прямого и не так. Серые глаза словно покрылись осколками льда, продираясь в душу за сокровенным ответом. Глаза в глаза, словно на равных - и от этого равенства где-то по спине бегали в панике мурашки.
- Осознаю, эр командующий. - Он так и не отвел глаз и из глубины души, словно по отвесным скалам, вверх рвались крылья. - Может не до конца понимаю, но осознаю. Я бы не согласился, не будь у меня на это своих личных причин.
Фрэнкли удивленно поднял бровь.
- И каких же, если не военная тайна?
- Я... - Йозеф запнулся и оглянулся на девушку. Сколько он представлял себе сцену объяснений, но только не так. - Я давно люблю ее, эр командующий. Оказать ей подобную услугу не только моя воля, но и долг.
Слово сказано и отступать уже слишком поздно. Йозеф огляделся. Командующий внимательно смотрел на юношу, пытаясь оценить, насколько хватит его романтического запала. Одокар по прежнему стояла по стойке смирно и внимательно наблюдала за командующим. Дверь приоткрылась и адъютант доложил, что прибыл еще один человек. Алекс распорядился впустить его. Вошедший оказался мужчиной лет тридцати с острыми, внимательными глазами и седым левым виском. Судя по нашивкам, он принадлежал к медикам из третьего медицинского блока, отправленного на передовые аванпосты еще три недели назад. Охранник, бесшумно вставший за его спиной, внимательно следил за действиями подопечного.
- Александр Викторович Желтый, - проговорил командующий - Хотите ли вы добавить к вашему протоколу еще информации, лейтенант?
- Мне нечего добавить к уже данным показаниям, командующий. Я готов. - он неуклюже вскинул голову и посмотрел Алексу прямо в глаза
- Готов к чему?
- К расстрелу, эр. - ему едва удавалось казаться спокойным и равнодушным - Я ведь предатель...
- Не сегодня... Леванковский, снимите с него наручники, верните документы и табельное оружие. Исполнять.
Удивления медик скрыть не смог, но с удовольствием потер затекшие за спиной руки.
- Разрешите вернуться к обязанностям в полк? - с нескрываемой улыбкой отчеканил Желтый
- Никак нет, лейтенант. С сегодняшнего дня вы получаете новое назначение в качестве адъютанта при командующем первым штрафным женским полком.
Улыбка спешно спала с лица медика и он, побледнев, словно затравленный зверь огляделся. Йозеф с легким испугом лишь покосился на девушку и та ответила слабым кивком.
- Я даю вам тридцать шесть часов уладить ваши дела. Завтра вечером за вами заедут и отвезут в расположение. Надеюсь вы протянете на этом посту дольше предыдущих. Победа достается лишь выжившим. Кругом...
Все отсалютовали и едва слышно покинули кабинет. Адъютант командующего с нескрываемым страхом отсалютовал девушке и протянул небольшой сверток. Она, тихо поблагодарив, взяла и направилась на улицу.
С неба плавно оседал снег. До конца войны оставалось ровно тридцать лет.

***
Командир адского легиона

Кодекс чести начертан пурпуром,
Честь и кровь неразрывно связаны.
Честной сталью в игре по-крупному
Честь оказана! Честь оказана!
(с) Легенда о Принце

Шаги у двери замерли. Некоторое время вокруг стояла тишина, и Одокар уже решила, что шаги ей приснились, как вдруг кто-то зашуршал замком. Девушка мысленно улыбнулась себе и стала ждать. С замком возились долго - тяжелее всего открывать незапертую дверь. Наконец существо проскользнуло в комнату, аккуратно забрало с прикроватной тумбочки оружие и включило торшер. Одокар, потирая сонные глаза, старалась выглядеть максимально спокойно.
- Похоже, вас не удивляет, что я здесь? - тихо проговорил грубоватый женский голос.
- Похоже, что так, прапорщик. Что-то случилось?
- Почему вы не заперли дверь?
- Наверное потому, что по уставу при любой нештатной ситуации меня обязаны разбудить и доложить, а не взламывать дверь часами. И все же, что случилось?
- Вы случились. Девушки волнуются, увидев кого к нам прислали.
- Это была всецело моя идея, так что командование тут не причем. Сугубо личные интересы.
- Личные?
- Вполне. Я поспорила с Алексом Фрэнкли, что смогу выполнить невыполнимое: сделать из вас гвардейский полк. Образцово-показательный.
На лице ночной гостьи появилось удивление.
- Вас не информировали что случилось с вашим предшественником?
- Насколько я помню, четырех последних нашли на валу. Один, вроде как, сам застрелился, трех остальных долго избивали, после чего запороли до смерти.
- И после этого вы спите тут с открытой дверью и держите оружие так далеко?
- Да. Думаю, убийцу я все равно найду. Или он меня. Просто это не первостепенная задача. Главное - чтобы остальные смогли стать гвардейцами. Если происшествий нет, можно я посплю?
Гостья повертела в руках табельный пистолет и проверила магазин. Там был всего один патрон. Хмыкнув, она вернула оружие на тумбочку и тихо ушла. Спустя минут десять в комнату влетел заспанный адъютант.
- Все в порядке, Валленчик. Можете быть свободны до утра, - девушка отвернулась к стенке и сделала вид, что собирается спать. Парень удивленно хмыкнул и закрыл за собою дверь.
Одокар трясло. Адреналиновый мандраж сменился страхом смерти и теперь вся ее логика кричала, что надо делать отсюда ноги. "Схватка за жизнь начинается и заканчивается в головах," - вспомнились ей слова опекуна. И первый раунд, похоже, ей удалось выиграть.
Целый месяц после прибытия она только наблюдала за монотонной и неуставной жизнью. Не производились аресты, не было расследований о гибели предшественника. Зато каждый день стали устраивать построения. Отвыкший от дисциплины народ даже не скрывал по-началу презрительного отношения к новому командованию, но после построения было объявлено свободное время и дальше ухмылок дело не пошло. Так же незаметно вернулось нормальное питание по расписанию и починили второй общественный корпус, переделанный позднее под баню и прачечную. Каждый день, при любой погоде, командир и оба ее подчиненных выходили на плац. Даже когда однажды из-за проливного дождя весь личный состав проигнорировал занятия, из их окон было видно эту троицу, отрабатывавшую построение. О ней шептались, про нее сочиняли и пересказывал слухи, ее пытались задевать. Привыкших к вольнице бывших убийц и шлюх всех мастей в новой персоне интересовало лишь одно - она была воспитанницей их кумира. Алекс Фрэнкли, объявивший приказом номер ноль-ноль-три о полном прощении все предыдущих преступлений, подарил всем им новую жизнь. И лишь его слово ценилось тут на вес золота. Время неумолимо шло к утру. В голове роились мысли, потерявшие надежду сбежать из персонального ада. Теперь, когда приказ подписан, эта маленькая комнатка станет или местом ее триумфа, или ее могилой. И если бы только ее одной...
Утро встретило ее за письменным столом, на котором причудливым образом были разбросаны нелепые фигурки и списки с именами. Желтый, деликатно постучав, объявил о подаче завтрака и поставил поднос на тумбу рядом с кроватью.
- Эра, я принес немного еды, но надеюсь, что вы съедите это все.
- Спасибо, Валленчик, я не голодна. Да и нездоровится как-то.
- Я прекрасно понимаю ваше состояние, но если вы не будете питаться, то не сможете дальше продолжать исполнять свои обязанности.
Нет, от него решительно невозможно было отвязаться. Свою работу адъютанта он знал на отлично, а выполнял вообще великолепно.
- Хорошо, я поем. Оставь пока там...
- Этот номер, эра, уже не пройдет. Я позволю себе наглость проследить за вашим питанием и унести пустые тарелки.
- Не выйдет. - улыбнулась она - Придется верить на слово, что я это съем. Вот список, пригласи их всех сюда ко мне немедленно.
Лист с едва ли дюжиной фамилий перекочевал из рук в руки. Адъютант пробежался глазами по фамилиям и замер. Невысказанный вопрос застыл в его глазах.
- Да, и еще... - девушка торопливо начала убирать со стола раскиданные бумаги. - Что бы ни случилось, кроме Феникса, во время нашей беседы никого без моей команды не впускать.
Пока Валленчик собирал указанных лиц, у нее было несколько минут прибраться на столе и накинуть все ту же старую полевую куртку, и попытаться успеть перекусить. Когда чай неторопливо заканчивался, дверь открылась, пропуская в комнатку несколько женщин разного возраста, званий и отличий.
- Вы хотели видеть нас? - ночная гостья держалась чуть более нагло и самоуверенно, но никто ее не одернул.
- Да, звала, - Одокар отставила чай, указав Валленчику, чтобы тот мог убрать посуду и поспешно ретироваться за дверь. - Исходя из постоянной численности и нынешней структуры всего нашего безобразия, следует только одно. Если мы хотим нормально существовать, пользоваться уважением и хорошим довольствием, то нам нужна почти мгновенная реорганизация.
Женщины озадачено переглянулись, но продолжили молчать. Выждав паузу, Командующий продолжила:
- Вас ровно двенадцать человек. Трое из вас с этого дня получат командиров батальонов. Остальные - ротных командиров. Все, формально исполняющие эти обязанности, сейчас уже переведены мною в хозяйственную часть на должности обеспеченцев материальной базы полка. Взводных вы назначите сами, равно как и сами поделите, кто какой батальон или роту себе возьмет. Меня это не касается. Через три месяца у нас будет смотр самим Алексом Катаевым Фрэнкли. За оставшееся время и лимит выделенных нам средств я хочу, чтобы вы привели всю территорию и людей в надлежащий порядок. Я достаточно наблюдала за каждой из вас, чтобы знать, кому и что я поручаю. Первый смотр мною будет через месяц. На нем я буду проверять вашу компетентность в управлении вашими любимыми и привычными составами. На хозяйственной части и рудниках у нас недоукомплектовка, так что, если результат за месяц окажется недостаточным, то виновные будут мгновенно разжалованы и отправлены обеспечивать наш труд и оборону. Список сегодняшнего назначения уже находится у Фрэнкли, и если со мной и моими помощниками за месяц что-то случится, то всем без исключения из списка будет предъявлено обвинение в шпионаже и предательстве, с последующим расстрелом.
Легкий шепот возмущения осел в комнате, едва начавшись. Командующий поднялась со стула и сделала шаг к стоящим.
- В случае успешного выполнения стартового задания, я смогу ходатайствовать об увеличении финансирования полка, перестройке базы и переоснащению всего личного состава, а так же о сохранении вами ваших мест и снятия с полка клейма штрафников.
Ночная гостья, шагнув вперед и поймав взгляд командира, вдруг оскалилась
- И с чего тебе, чистенькой, все это надо? С чего ты решила, что я соглашусь быть в твоем вшивом списке? На кой мне сдались твои погоны? Нам и без тебя хорошо было. Думаешь, пришла и все знаешь? А жизнь ты хорошо знаешь?
- Хорошо... И ты согласишься, Оксана Александровна Гвоздева. Согласишься принять командование третьим женским гвардейским батальоном имени Феникса.
В напряженной тишине было слышно лишь дыхание людей.
- Ты знаешь, какая в третьем батальоне шваль? Там же одни психи, убийцы и шлюхи, готовые убить за еду. Это тебе не у вас на базе учиться по оврагам лазать. Понимаешь, фифочка?
- Понимаю, - глаза в глаза смотрят четко, но не упрямо. Словно пытаются перетянуть на себя незримую чашу весов. - Ты права, что там самые мерзкие убийцы и психи. У них нет тормозов и страха. Поэтому они лучшие.
Женщины вздрогнули и посмотрели на командира с недоверчивым уважением.
- Они уже научились выживать. Они знают, что для каждого из них самый большой страх. Их многому уже не надо учить, достаточно лишь организовать и вовремя поправить. Запомните, вы, командир третьего гвардейского, - они обязаны стать лучшими! Другого от вас я не приму. Другое для вас лично будет означать расстрел.
Казалось, что воздух в комнате сгустился до желе, а время замерло. Небольшой полукруг удивленно смотрел на стоящую перед ними девчонку, а стоявшая перед ней девушка постарше задумчиво посмотрела в пол. Нужно было решать. Здесь и сейчас. Ночная гостья неуверенно переступила с ноги на ногу и, посмотрев командиру в глаза, вдруг опустилась на одно колено. Немного замешкавшись, это же повторил остальной полукруг.
- Исполняйте... - голос Одокар прозвучал глухо и устало. - Победа достается лишь выжившим...

@темы: Творякалки личные