- А чего в нем было больше? Серого или Странника? - Свободы...
Вопрос: нужны ли иллюстрации к рассказам?
| 1. да, обязательно! | 5 | (50%) | |
| 2. нет! они все испортят! | 2 | (20%) | |
| 3. и так сойдет... | 0 | (0%) | |
| 4. желательны... | 3 | (30%) | |
| Всего: | 10 | ||
-
-
09.03.2010 в 12:13Они стояли уже достаточно давно. Некоторые нетерпеливые чуть слышно роптали, другие просто переминались с ноги на ногу. Были те кто пытался стоять по стойке «смирно» или как-нибудь еще, общались меж собой, знакомились. На девушку спокойно стоящую во втором ряду никто из Молодых даже не смотрел. Она не была ни из знатной семьи, ни знаменитым работником… Когда чуть прискрипнув высокая дверь пропустила в зал членов Совета все три шеренги аккуратно одернулись и встрепенулись. Правила были давно известны. Совет встал перед Молодыми. Центральный, в полностью скрывающем его балахоне, вышел из строя, подошел к первому из Молодых и экзамен начался.
- Именем Творца, чего ты просишь? – послышался спокойный и уверенный голос одного из членов Совета. Голос ответчика дрогнул и невнятно пролепетал что-то
- Ты получишь что просишь – раздался голос из линии Совета – Следующий…
- Именем Творца … - девушка уже не вслушивалась в происходящее. Судорожно перебирая в мозгу кусочки своей памяти, как приговор, она ждала пока голос спрашивающего раздастся перед ней. Что можно просить у самого Творца? А есть ли он вообще? Что есть Творец? Не о том…. Что можно ПРОСИТЬ? Ну не богатства же и бессмертия? Вечности? Радости? Смерти?...
- Именем Творца, чего ты просишь? – голос раздался прямо перед ней и она вздрогнув подняла глаза
- А… можно еще… время подумать?! - вдруг ляпнула она и заметила как тень, укрытая балахоном сместилась к следующему в ряду.
- Именем Творца…
«А кто они собственно говоря такие что б спрашивать и передавать наши просьбы? Кто они что бы решать что достойно ушей Творца, а что нет? Почему они, а не сам Творец, решает кому будет отказано или нет? Я не хочу просить их… Я хочу сама просить Его… И если там кто-то есть, пусть Он сам мне ответит!»
- Именем Творца, чего ты просишь? – снова голос раздался прямо перед ней и она подняла глаза…
- Я хочу сама просить Творца о всем что посчитаю нужным и важным… – голос звонко прозвучал под высокими сводами. По залу прокатился шепот.
- Я хочу сама просить Творца обо всем… - повторила девушка внимательно смотря на ткань балахона
- Ты получишь что просишь… - раздался наконец голос из линии Совета – Но сможешь просить лишь когда принесешь плату за просимое тобой... Ты так же не сможешь вносить плату за саму себя… Совет услышал Вас и ответил каждому. Идите с миром…
В просторном зале царило оживленное нетерпение: еще одна группа одаренной молодежи пыталась пройти испытание. Суть экзамена была проста. Молодых заводили в зал небольшими группами, особей по двадцать-тридцать за раз. После чего Совет спрашивал каждого «Именем Творца, чего ты просишь?». В зависимости от ответа Совет или удовлетворял просьбу или отклонял. Отклонение просьбы вело к автоматическому лишению всех прав и всеобщему презрению. Не было наперед отличных ответов – члены Совета видели молодых насквозь и удовлетворяли только просьбы идущие «от души», «от самого сердца». Попытать счастья в прошении мог любой, независимо от сословия, Рода и званий. Существовало только одно ограничение – экзамен можно было пройти всего один раз. Знатные родственники, умелые мастера, внимательные наставники, друзья, знакомые и просто проходимцы… все это огромное нетерпеливо бурлящее месиво из мыслящих существ всех полов, рас и сословий ждало когда наконец откроются двери. Молодые выходили по разному. Кто-то самоуверенно улыбаясь, словно зная все наперед, кто-то как побитый старый пес у которого уже нет сил даже отойти в мир иной, некоторые бегали и орали от радости или пытались казаться незаметными… Она выходила со всеми. Спокойная и погруженная в свои мысли. Ее не ждали тут ни толпы надоедливых тетушек, ни циничные знакомые. Ждал только один – ее наставник.
- Теперь я в праве просить за тебя… – сказала она подходя и кланяясь уставшему существу.
- Мне это не было нужно тогда, не будет и сейчас.
- Почему?...
- Я сам могу просить у Него… Он часто отвечает мне на вопросы…
- Так Он все же существует?
- Да… Он отвечает на наши просьбы и вопросы, он дает нам возможность верить в него.
- Ты спрашивал его о случившемся сегодня. Что он тебе ответил? – наставник улыбнулся и протянул небольшой ремешок с замочком и пару ключей.
- Когда оденешь он сам закроется на тебе. Ключи отдашь тем, кому сама доверишь просить перед Ним за тебя. Когда-нибудь ты поймешь кто и что есть Творец. Не спеши… К себе всегда успеешь...
-
-
09.03.2010 в 12:18есть то, ради чего стоит умереть...
а есть то ради чего стоит любить...
вечно, глупо и безрассудно... любить вопреки.
белым снегом укрывает до рассвета долгий путь
белым снегом, белым снегом... шаг по кромке изо льда
белым снегом, белым снегом... лишь любовь всегда права...
Что значит быть приговоренным? Просто жить, зная тот срок, за который ты уже не перешагнешь... кем бы ни был. Жить под тиканье таймера, четко осознавая через сколько тебя тут уже не будет. Это не мандраж перед стартом – это страх неизвестности. Страх который перешибает кайф от оставшихся минут, секунд, мгновений, заполняя их тягучим ожиданием. Но любая петля может оборваться... В тот промозглый день только начавшейся зимы он, спросив разрешения, выехал в Город... Добираться до места встречи было не далеко, но местные дорожки были плохо приспособлены для специальных средств передвижения. Наконец он прибыл на место встречи и посмотрел в глаза вызвонившему его. Мужчина стоял рядом с лавочкой и нервно оглядывался, ждал. На молодого парнишку в потрепанной коляске мужчина нарочито пренебрежительно не обращал внимания, что дало время рассмотреть клиента подробнее. Будущий клиент нервничал, теребя в руках выданную кем-то визитку, и зяб на ветру.
- Вы ищите Станислава Левшинского? – парнишка спокойно и равнодушно окликнул мужчину. Тот, вздрогнув, оглянулся и удивленно посмотрел на калеку
- Да... Мне сообщили, что он может мне помочь...
- Я вас слушаю... - он знал чем все кончиться. Уже сейчас, он видел что его таймер убавился еще на пару дней-часов и эта история закончится для него далеко не так как он того бы мог желать.
- Только поймите меня правильно... Дело очень деликатное... - клиент опустил глаза дожидаясь кивка юноши. – Я бы хотел полюбить...
белым снегом укрывает от разлуки и от бед
белым снегом, белым снегом... к холодам ярка звезда
белым снегом, белым снегом... все дороги в никуда
Попытайтесь выиграть у шулера, играя им же краплеными картами. Выглядеть будет точно так же. Разбросанные по столу карты, кубики, листки бумаги, пара сломанных карандашей и аккуратно нарисованная мелом на доске сетка. Как он заснул, Стас уже не помнил. Просто в какой-то момент понял что уже спит и решил даже это время использовать с пользой. Сознание встало на ключевую развилку и замерло на пару мгновений и... понеслось. Линии, события, даты и лица мелькали вновь и вновь сливаясь в пеструю мозаику событий из одинаковых кусочков с разными конечными рисунками. Большие проспекты и едва заметные тропки одной отдельно взятой судьбы...
Утро начиналось неожиданно. В половине третьего дня, когда сон покинул усталый мозг и руки рефлекторно направили колеса кресла в сторону холодильника, он последний раз взглянул на начерченную им сетку и поставил на одной развилке крестик. Выбор был сделан. Оставалось начать играть...
Шелест спиц до холодильника, к кофеварке и затем к окну. За холодным стеклом жил своей жизнью многоликий Город. Суетливо месили падающий снег люди, торопясь за сиюминутными желаниями и делами, настойчиво ползли и гудели в такт ветру машины. И лишь застрявший от мороза светофор, качаясь на ветру, настойчиво светил зеленым во все четыре стороны...
Названый Станиславом грустно улыбнулся, отъехал от окна и замер перед висевшим на стене электронным таймером. До конца установленного времени оставалось чуть меньше недели. Рука дрогнула и перевела время на два дня и восемнадцать часов раньше... У него оставалось чуть больше трех дней... Поправив будильник на руке на новую дату, парнишка выкатил в комнату.
белым снегом укрывает все чего уже не жаль
белым снегом, белым снегом... боль обсохнет как слеза
белым снегом, белым снегом... все вернется как вода
Максим долго пытался понять шутит ли его исполнитель или уже в наглую смеется. Спустя три дня после их разговора передним лежало вещественное доказательство проделанной работы. В присланном конверте была фотография одного какого-то незнакомого переулка с жирной стрелкой и надписью «ТЕБЕ СЮДА!» жирным красным маркером да пятирублевая монетка, переделанная в медальон. А еще его смущало отсутствие на фотографии снега, но никаким образом оформить свои подозрения в нечто конкретное у него так и не получилось. В конечном итоге он растеряно хмыкнув повесил на шею медальон и, положив в карман брюк фотографию, оделся и вышел в укутанный сумерками Город.
В Городе вовсю властвовали промозглые ветра Ветродува. Снег ровным слоем постоянно покрывал отвоеванное людьми пространство. В такое время хотелось сидеть, завернувшись в теплый и обязательно старенький плед, покачиваясь в уютном кресле у камина и греть ладони о чашку пряного травяного чая. Встряхнув головой, Максим отогнал желание вернуться и подняв повыше ворот шагнул с крыльца. Очередной порыв ветра запустил в незадачливую фигуру горстью снега и поспешил прочь. Что он искал в этом продрогшем, нахохлившимся воробьем, застывшим Городе. С залива потянуло сыростью и солоноватыми запахами северного моря. Он просто бесцельно бродил по улочкам и проспектам, прятался в подворотнях от вездесущего ветра и бродил... бродил... бродил. Устав парень присел на лавочку в одном из переулков. Заботливый ветер постоянно сдувал с нее снег и спеша убегал по делам. Сначала положить голову на ладони и мысленно сосчитать до ста, потом оглянуться и наконец решить чего ты ищешь. Названый Максимом встал и сделал пару шагов, когда увидел его...
Он стоял точно так, как на фотографии, и снега там было едва наметено. Угловой дом, обдуваемый по улочке от моря, чинно нависал в тусклых бликах фонаря, ожидая ответа на единственный вопрос: «Куда?». По большей улочке виднелись фонарные столбы, и едва различимые шашечки такси. Пора была уже возвращаться домой, в сухой и колючий холодок пустой квартирки на третьем этаже. Пора делать шаг... Максим вздохнул и свернул в узкий проем между домами, куда звала стрелка с фотографии. Пройдя метров сто по прямой он понял что стоит в огромном каменном колодце. Тут не было ничего: ни окон, ни дверей, ни вывесок... только высоченные стены и оборванный кусок неба, прорезанный сеткой проводов. Оглядевшись он разочарованно вздохнул. Не этого он ждал, не на то надеялся, не в то поверил. А во что тогда? Что тут его будет ждать его великая и сама прекрасная? Или что тут будет указание куда ему бежать дальше? На мгновение ему показалось что его просто напросто обманули. Будучи уже готовым плакать Макс сделал то, что бы наверное не решился никогда в другое время - он запел... И забыл про вымерзший Город, про скомканные ветром улицы и разорванное проводами небо... Он просто пел, как хотел петь всегда. Сливаясь с каждым звуком, с каждой мыслью, вплетая звуки окружающего пространства как огромный, несмолкаемый оркестр... Мгновения спустя, с виноватой улыбкой, продрогнув, он поднял воротник и побрел домой... Зажигать давно забытый камин.
белым снегом укрывает след кровавый по пути
белым снегом, белым снегом... наша жизнь одна игра
белым снегом, белым снегом... и расплата как мечта
Чего он искал, выходя в разразившуюся над Городом метель? Тяжело цепляя пальцами колеса, метр за метром по навалившемуся на Город снегу, он пробирался к заброшенному парку. Временами останавливаясь дать отдохнуть усталым пальцам и ладоням. Перчатки набрали снегу и постепенно все больше скользили. Перед спуском в парк Станислав остановился и таки снял перчатки. Вероятность обморозить пальцы по сравнению с вероятностью не удержать коляску в расчет не бралась, просто он знал: так было надо. Ветер наносил и тасовал снег, создавая то целые насыпи, то оголяя ледяное покрытие городского асфальта. Он сделал движение вперед. Видимо где-то под снегом лед еще не спрессовался со снегом и коляску все же понесло. Едва удержавшись что бы не опрокинуться он не рассчитал скорости и врезался в пышно наметенный сугроб и лишь тогда убрал от колес замершие сбитые пальцы. Сил не было даже просто шевелиться и парень, прикрыв глаза, опустил голову на грудь. Сквозь пелену окружившего его тумана на запястье назойливо прозвучал будильник...
белым снегом укрывает до рассвета долгий путь
белым снегом, белым снегом... шаг по кромке изо льда
белым снегом, белым снегом... лишь любовь всегда права...
- Тише ты... Он кажется приходит в себя. – раздался приглушенный пеленою девичий шепот.
- И что ты будешь с ним делать? – ответил ей спокойный мужской голос
- Ну как что... А давай отвезем его домой? Мы же сможем!
- Сможем...
Собрав силы парнишка открыл глаза. Перед ним прямо на сугробе виднелся призрачный силуэт девчонки лет двенадцати, обнимавшей порванного плюшевого мишку. Совсем не детские глаза, выделявшиеся на лице, притягивали внимание и смотрели прямо на него. Спустя пару минут сзади нее показался и второй говоривший: статный пожилой мужчина в ношеной, по старому заправленной гимнастерке. Оба они внимательно рассматривали застрявшего в снегу парня и ждали.
- А мне он все-таки нравится... – с интонацией детской капризности вдруг заявила девушка - И вообще, я хочу что б он остался со мной!
- Уговорила... – с легкой долей иронии ответил мужчина.
Прежде чем пелена вновь заволокла все уголки его сознания своей тугой и непроницаемой пленкой Станислав, собравшись с силами едва слышно спросил
– Кто вы? Я... не умер? – а на руке все шли часы, по-новому отмеряя не то время, не то место, не то чьи-то надежды...
-
-
14.05.2010 в 08:10-
-
14.05.2010 в 08:11-
-
14.05.2010 в 08:12-
-
14.05.2010 в 08:14Изгнание… Как его не назови – это всегда паршиво. В сущности, становиться не важно, как ты ушел. Важно только то, что ты имеешь здесь и сейчас. Так уж вышло, что на тот момент на руках моих козырей не было. Я выжидал. Занятие, я вам скажу, не из самых приятных. Надо было думать, искать выходы, решать…
В свое время, когда я еще был достаточно молод и глуп что бы слушать чужие советы, я нашел фразу, которая так и осталась во мне на долгие годы... Впрочем, это сейчас уже не важно... Не о том речь. Моя жизнь начиналась так же, как и у большинства обычных и нормальных людей. Родился я на окраине Великого Города Гордых Ветров. Детство ватажно пролетело в местных кривых улочках, дворах-колодцах и закоулках между ними. Позже были школа, институт, армия... Закончив брать и отдавать у своей Родины, я пошел работать. Первое мое рабочее место не отличалось ни высокой оплатой труда ни перспективами карьерного роста – я был наборщиком объявлений в одной из местных газетенок. Однажды, разбирая пачку записанных операторами заявок на объявления я обнаружил аккуратный листик. Он был размером с визитку и на нем не было ничего кроме рисунка дракона, да номера телефона.
лелея в сумерках остатки огонька
ты собираешь жизнь свою по строчкам
и отражениям мечты в чужих глазах
К приходу в ее дом я готовился каждый раз тщательнее, чем на свидание: исправно выбривался, отглаживал вещи, аккуратно размещал по сумкам заранее купленный товар, клал в карман записку с покупками последнего захода и обязательно откладывал денежку на цветок. Все действо начиналось за сутки до прихода в гости. С утра пораньше, часов так в восемь, я поднимал сумочки и выходил за порог. Несколько пересадок на транспорте и я Дома. Именно так. Не смотря на то, что к тому времени я смог заработать себе на отдельную квартиру и даже переехать в нее с женой и парой ребятишек, Дом у меня был именно тут. Окна обшарпанной девятиэтажки смотрели в сторону залива, от чего в них всегда пахло взморьем и влажностью. Окно на третьем этаже гостеприимно светилось ровным светом. Я заворачиваю в подъезд, достаю ключи, отпираю дверь и вручаю хозяйке квартиры очередной небольшой букетик и…
Поначалу она читала их мне, а я слушал и глотал их с запоем, как ребенок еще не умеющий не верить в чудо. Позже она стала сама рассказывать их, до селе не опубликованных, не звучавших, хранивших память веков. Она читала, рассказывала, поясняла и снова рассказывала, а я боялся… Боялся в них поверить. Я ждал чуда, но оно не приходило. Встречи проходили, а я все слушал и ждал. Ждал что однажды все-таки сбудутся все рассказанные ею Сказки и я поверю… Однажды я пришел совсем не в духе. Ничего не объясняя, я плюхнулся на ее подоконник и уставился в окно. Я не помнил, как она начала рассказывать, просто замер и вслушивался в каждое пророненное слово. Эта Сказка стала чем-то особенным, она не была похожа на все предыдущие… Это была сказка о Мире Умирающего Солнца…
«Вообще-то таких Миров много, но суть не в этом. Да и надо как-то уж все по порядку, а то как-то… Она говорила, что у каждого Мира есть Душа – это существо мыслящее, помнящее, любящие. Еще в каждом Мире есть физический носитель этой души… Словом каким-то его называла, не то Танцующим, не то Помнящим, не то Поющим… Неважно вообщем… Не об этом речь. С определенной периодичностью Мир спрашивал у носителя имена тех, кто должен в Мире остаться, кто должен покинуть его, кто просто должен быть наказан или убран подальше… И Он называл Имена… Каждый кто был назван – оставался как и прежде жить в Мире, кто был наказан – отправлялся на годы смертей на Великий Рубеж, но те кому не хватало грехов до Рубежа, но кого уже не терпел Мир - изгонялись в Миры Умирающего Солнца…
Это была узкая кромка земли, на которой можно было даже не существовать, только лишь цепляться за жизнь в условиях полной анархии, беззакония, безвремения. Миры, выброшенные из остального потока Времени, не подчиняющиеся ни чьим законам и никому не принадлежащие… У каждого свой, личный, персональный Ад и карманный Рай. Однажды, на Земле родилось два брата-близнеца, поделившие между собой право носить Душу Мира. Когда пришло время они каждый долго называли имена и не назвали только имена друг друга. И Мир, забрав у них свою Душу, изгнал их обоих… Оба они попали в один Мир Умирающего Солнца, но в разные его очаги. Первый, назовем его так для отличия, попал в лесистую зону, где за километры не было ни одной живой, разумной, мыслящей души. Второму же не повезло уродиться в небольшом поселке. Поселок зарабатывал на скудное и безропотное существование, торгуя светлыми отражениями-лучиками зеркал. Их консервировали и продавали на ежесезонной выставке съестных продуктов и прочих местных чудес. С каждым сезоном лучиков становилось все меньше – консервация тепла приводила к постепенному истощению местного светилы. В какой-то момент оно сжалось в крохотную точку, едва поднимавшуюся над горизонтом. Как это не нелепо не звучало, но у местного Солнца не было сил подняться выше. Все аналитики и ученые ежедневно писали в прогнозе «на завтра» очередной конец света, но свет жил… Жил едва поднимаясь над горизонтом, едва согревая, едва улыбаясь и утешая остатки этого едва пригодного к обитанию Мира. Спустя несколько лет жители привыкли, лишь один ученый из вымершей деревеньки пытался найти объяснение такому странному феномену. Он потратил долгие годы, но нашел ответ совершенно случайно. Однажды к нему попала одна из консерв с отражением. Трясущимися от волнения руками он открыл ее и… Увидел на приборах изменения в светиле – оно стало ярче! Не на много, едва заметно даже для самых точных приборов Мира, но стало! И тогда ученый стал искать… Он обошел все города и поселки, анклавы и вымершие деревни Мира ища то, что светило бы Солнцу, но не находил… Этим ученым был Второй из братьев. Научившийся творить даже в этом Мире чудеса, он стал спускать все свое состояние на скупку консерв-лучиков. Выкупив, он выходил под уставшие лучи светилы и выпускал их. Шли годы, но вопрос мучавший Второго: «на чем работало Солнце предыдущие годы?» все больше не давал ему покоя… Годы спустя, заплутав и сбившись с пути, он перевалил через горный хребет, куда никто раньше не ходил, и вышел на лесную поляну. На ней стояла основательно сделанная лачуга. Хозяин заведения не запирал, хотя его и не было, и Второй прошел чистое, светлое и очень уютное помещение. Внимание его привлек один из подоконников. Он был больше остальных и на нем, от времени и по выгоревшим следам, можно было прочитать силуэт сидящего человека. Ученый осмотрел подоконник, пытаясь понять на что можно было смотреть столько лет что б оставить столь четкий след… И наткнулся взглядом на вмурованную в стену фотографию двух улыбающихся, держащихся за руку, молодых мальчишек и обнимающей их женщины из давно забытого места под названием Земля…»
Когда сказка кончилась, было уже давно за полночь. Я, неуклюже напялив свой плащ, шагнул под странно теплый и усталый дождь. Пытаясь переварить рассказанное, я не заметил, как чуть не сшиб худенького парнишку. Он стоял посередь пустого городского проспекта подставив лицо дождю…
- Простите, - неуклюже буркнул я спеша прочь…
- Как тебя зовут?… - вдруг окликнул он меня, не прекращая своего странного занятия. Я не внятно пробурчал свое имя и остановился.
- Я запомнил тебя сейчас и вспомню потом… - послышалось мне из-за спины.
- Когда потом? – неожиданно даже для самого себя спросил я и обернулся к говорившему.
- Когда спросят… - парнишка неуклюже повел плечами и медленно зашагал по пустому проспекту что бы раствориться в пелене весеннего дождя…
-
-
14.05.2010 в 08:15Он рассказывал задорным голосом истории и пошловатые стихи, читал лекции, рассказывал историю Мира. Позже, прямо на ходу, не останавливаясь, учил драться, объяснял моторику и физику движений. Затем мы шли быстрым темпом и мне объясняли медицинские характеристики, параметры, свойства и действия разных веществ. Время шло своим чередом, но под ровными электрическими лампами огромного Города не было видно ни времени года, ни времени суток. Я потерялся. Искусственный воздух, метался из очистительных установок в легкие и обратно. Теперь мы шли почти бегом, мелькали проспекты, улочки, станции, арки и дворы. Мы говорили о психологии, Боге и Вере, о Любви и Времени, о Жизни и Памяти…
Потом был бег. Бешеная гонка, практикум по всей пройденной теории и теория по невозможной практике, непрестанный стук часов… мы влетаем на лестницу. Она узкая и огромная настолько, что ее конец нам обоим не виден. Мы переглядываемся и продолжаем бег, но уже вверх. Тут нет препятствий, нет людей, законов, догм и теорем. Только мы и она…
Вдруг я понимаю что остался один. Его больше нет рядом… Словно и не было, словно все это была многолетняя глупая шутка-сон. По инерции я продолжаю карабкаться вверх, но вдруг понимаю, что лестница сама уходит вниз и… что бы подняться на самый верх надо с нее сойти. Но как если вокруг есть только она и я?! Осознание приходит не скоро, но когда сил сопротивляться уходящей вниз лестнице уже не оставалось мне все же удалось вырваться. Я расправил крылья и… Взлетел! Лестница подалась вниз, открыв взору статичную площадку на самом верху. Подлетая, я заметил на самой нижней ступеньке площадки Его. Он стоял, свесив голову на грудь, словно выключенный робот. Было уже достаточно высоко и ветер, гуляющий у основания площадки, мешал мне все сильнее. Крылья устали и ныли плечи, но я продолжал лететь… Когда мне наконец-то удалось зацепиться за край площадки, Он словно проснулся. Дальше был удар, потом еще и еще… Он делал все, что бы я не попал на площадку. Сначала мне стало больно, потом обидно, потом… Потом была лавина из чувств и эмоций от смятения и отчаянья до гнева и ярости. За все то непонятно какое время я не переставал делать лишь одно – махать крыльями. Эта ступенька стала не просто целью жизни, не просто куском камня в небесах – она стала той границей, за которую я был просто обязан перешагнуть. А еще я знал что нужен Ему… Тому самому существу, которое шло со мной бок обок столько времени, тому кто сейчас сбивая до крови мне руки так старательно не давал мне зацепиться, тому кто ломая мне крылья, калеча и сталкивая в очередной раз вниз смотрел мне в глаза и просил… Умолял не отступать. И я не отступал…
Наконец мне удалось закрепиться чуть дольше обычного. Это дало мгновения что бы собраться с силами и в один прыжок таки ввалиться на прохладный мрамор ступени. Честно говоря, я боялся, что тогда он собьет меня вниз, если совсем не добьет. Однако он внимательно смотрел на меня и улыбался… Кивок головой и улыбка, как те, с которых мы начали свой Путь вместе… Он смотрит на меня и я вижу, как он прощается. У меня не остается сил помешать Ему, и фигура плавно шагает со ступени вниз… С высоты своей ступеньки я вижу как где-то далеко внизу, у самой земли, Он улыбнулся и кивнул уже другому приветливому мальчугану и они пошли вместе…
А я все сидел и смотрел. Время замерло и ждало только меня. А я сидел, смотрел и ждал. Ждал пока не…
…Проснулся…
В комнате назойливо пищал будильник, на кресле еще вчера была брошена чистая стопка одежды, а на столе стояла за ночь остывшая кружка сладкого и настоявшегося чая. Рефлекторно перебрав пуговицы и молнии, кнопки и липучки я закончил одеваться, влил в себя чайный терпко-сладкий химический топливный реактив, навел по верх снаряги медальон с молящимся ангелочком и… Вышел в Город.
…Нет, не так! Мы… Мы вместе с Ним вышли в Наш Город!...
-
-
14.05.2010 в 08:15-
-
14.05.2010 в 08:15-
-
14.05.2010 в 08:16-
-
14.05.2010 в 08:17границ грядущих начертая срок.
и звали мы, но вы просили
платить за счастье, веру и любовь...
Романтика больших городов, это не только высокие и красивые здания, широкие освещенные проспекты и антуражные витрины, но и люди. В огромных городах кажется что они всюду, от них не скрыться, не уйти и не исчезнуть. Тысячи глаз, объективов, видоискателей и глазков замыкают свой тесный круг. Вечное ощущение взгляда в спину, досмотра и ожидания. Единство непохожих, ограниченное их страхами, привычками и... И несмотря на все в гигантских мегаполисах есть своя прелесть – это кажущееся ощущение что ты не одинок, что ты нужен, что ты – дома. Оно создается из мелочей: из незнакомых знакомых лиц в транспорте, из любимых маршрутов, мест, привычных запахов разных улиц, закономерно розданных кивков и улыбок, из рассветов. Только житель мегаполиса может понять, что значит стоять одному рано утром на мосту. Не ждать кого-то, не самому спешить куда-то, а просто стоять и смотреть вдаль, туда, где должно с восходом появиться солнце.
В феврале на мосту стоять холодно. Ветер, получивший хоть какое-то пространство среди каменных джунглей, норовит сдуть все чугунные переправы через реку. Небо, казалось, опустилось на город и застряло, запутавшись в шпилях и громоотводах высоток. Ближе к полудню на город набегали снежные облака с очередной порцией усталого небесного пепла, и только за пару часов до рассвета в небе можно было увидеть звезды. Своим далеким светом они безнадежно пытались затмить созвездия электрических фонарей. Редко проезжающие машины на середине моста были практически не слышны. Грязноватый снег скупо отражал проблески фонарей, а под толстой коркой льда пробликивала скованная река. Подняться к небу – дело времени и техники. Кто-то для этого спешит вверх, кто-то вниз. У стоявшего на мосту человека от холода никак не хотел складываться расчет, а действовать наобум он не привык - все дела нужно доводить точно и до конца. Из замершего оцепенения его вывел звук приближающихся шагов. Ему трудно было представить, что кому-то в этом мегаполисе в половине седьмого утра пришло вдруг в голову просто прийти прогуляться по мосту. Он оглянулся в сторону идущего и с удивлением обнаружил перед собой молоденькую девчушку, больше похожую на колобка, в своей странной потертой дубленке. Время, казалось, дернулось и замедлило свой ход. Ветер стал медленнее дуть, по прежнему холодя и сдувая с моста, легкие снежинки словно застыли в воздухе и, казалось, вокруг исчезли все звуки.
- Кто ты? – неожиданно медленно произнес человек
- Ангел – последовал не менее медленный ответ
- А, ясно... не ко мне – констатировал человек и медленно повернулся к перилам. Нужно было продолжать расчет.
- Твоей массы не хватит что бы продавить лед – спокойно произнес девичий голос и человек едва заметно вздрогнул. Только теперь, он понял, что девушка стояла чуть дальше расстояния вытянутой руки. Это путало все планы, сбивало с мыслей и мешало сосредоточиться на главном. – Рассвет не скоро, ты можешь заболеть, если будешь стоять тут так долго.
- Какая тебе разница? – огрызнулся человек
- Я за тобой. Нам пора. – спокойно произнес голос в ответ.
- Я еще живой, странно приходить Ангелам за живым. – присутствие человека мешало и раздражало, а с неба медленными хлопьями все никак не мог упасть снег. – Подождешь, пока я исправлюсь?
- Мы приходим за живыми, потому что потом будет поздно. – констатировал в ответ девичий голос – Потом тебя некому будет любить, а значит Ангелу некуда будет идти.
- А как же спасение заблудших душ? – он уже просто не мог не злиться. Кто бы ни было это существо – оно ему мешает здесь и сейчас!
- Поэтому-то я и здесь...
- Ты мешаешь мне, убирайся! – он не знал, слышат ли его кто-нибудь. На мгновение ему показалось, что даже девчушка из-за замершего времени его просто не слышит.
- Не могу... – раздалось в ответ – Тебя ждут и любят дома.
Мозг человека странно устроен – он реагирует на все внешние источники раздражения. Вот и сейчас, после слов этого создания, он живо подсунул обрывки странных, теплых воспоминаний, словно заставляя поверить в слова продрогшего перед ним Ангела. Интересно, а у Ангелов есть дом? А друзья, родные, близкие? Что они делают в обычной жизни? И почему они шляются по вымерзшим мостам так рано утром? Может так статься, что им не на что есть или негде жить на мирской земле? И на что готовы они ради таких, как он? На что?...
- Ждут. Любят... – почти согласился человек внимательно посмотрев на стоявшего перед ним – И что ты предлагаешь?
Девушка неуклюже пожала плечами
- Тут неподалеку есть кафешка. Думаю мы могли бы поговорить в более подходящей обстановке... – девушка протянула человеку ладонь – Пойдем, поговорим.
Человек резко отвернулся и тряхнул головой
- Угу, а платить ты будешь... – буркнул он себе под нос
- Я в любом случае буду платить. Любая жизнь – вопрос цены.
- И сколько стоит моя? – голос глухо опадал вместе с кружащим в воздухе снегом
- От стоимости завтрака в кафешке, до... – голос прервался на мгновение, но всеже продолжил – до другой жизни. Решать тебе.
- А ты умеешь говорить теплые вещи, Ангел?
- Умею... – ответила она чуть шепотом – Даже согреть могу...
- Любого? Любого ли можно простить? – это была не идея, скорее просто мысль, навязчивый фантом молоточком застучавший в мозгу.
- Любого можно простить – чуть слышно ответил голос – Согреть и полюбить, простить и...
Ему стало всеравно. Резко развернувшись он рывком подошел в плотную и вынул руки из карманов куртки и посмотрел в глаза.
- А меня согреешь, Ангел? – процедил он сквозь зубы. Этот щелчок привычный человек не спутает ни с чем. Сталь напоролась о пластину, отпрянула назад и прошла в стык. Ледяной холодок медленно согревался подаренным теплом, а человек все смотрел на стоявшее перед ним существо и ждал непонятно чего.
- Дурачок ты... И всеравно прощаю... – шепотом произнесла девушка и аккуратно погладила человека по щеке. В дали послышались шаги сразу нескольких людей, бежавших по мосту, обрывки команд, бряцанье снаряжения. - И всеравно люблю...
-
-
14.05.2010 в 08:17-
-
14.05.2010 в 08:18-
-
14.05.2010 в 08:19-
-
14.05.2010 в 08:19